Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 243

   — Ни за что, господа генералы! Бомбист и добровольцы в одной связке! Это же уму непостижимо...

Алексееву и Каледину стоило немалых трудов уговорить командующего армией согласиться. Корнилов признал, что в Гражданской войне нужны союзники. Тем более из числа людей решительных, да ещё «с именем».

Главный аргумент заключался в словах Алексеева:

   — Если Савинков будет работать с нами, то он будет несомненно полезен.

   — А если нет?

   — Работая от нас отдельно, он может сильно навредить делу.

   — Значит, нам выбирать не приходится, Михаил Васильевич?

   — Не приходится, Лавр Георгиевич.

   — Хорошо, убедили. Я согласен на сотрудничество с Савинковым.

   — Тогда будем считать, что дело о союзничестве улажено. А там время покажет...

Сказал своё слово и атаман Каледин:

   — Без уступки демократии мне не удастся обеспечить пребывание на Дону Добровольческой армии...

В итоге члены триумвирата решили создать политическое совещание. В его состав вошли: Алексеев (председатель), Корнилов, Каледин, Деникин, Лукомский, Романовский, Струве, Милюков, князь Трубецкой, Фёдоров и Савинков. Из одиннадцати человек шесть носили генеральские погоны.

Деникин категорически отказался участвовать в работе политического совещания. За всё короткое время его существования Антон Иванович ни на одно заседание так и не пришёл.

Савинков настоял на том, чтобы в политический совет были введены его люди. Речь шла о трёх социалистах: бывшем комиссаре Временного правительства в 8-й армии Вендзягольском, «донском демагоге» Агееве и председателе крестьянского съезда, бывшем ссыльном и эмигранте Мазуренко. Белым генералам пришлось уступить.

Политический совет, однако, не просуществовал и месяца. Он перестал функционировать после переезда штаба Добровольческой армии в Ростов.

Деникин так охарактеризовал «участие» Савинкова в деятельности по формированию Добровольческой армии:

«Участие Савинкова и его группы не дало армии ни одного солдата, ни одного рубля и не вернуло на стезю государственности ни одного донского казака, вызвало лишь недоумение в офицерской среде...».

Последний разговор Алексеева и Савинкова состоялся в Ростове:

   — Михаил Васильевич. Политическая ситуация требует, чтобы я уехал с Юга в центр, в столицы.

   — Что вас принуждает к этому, Борис Викторович?

   — Мне необходимо войти в сношение с некоторыми известными демократическими деятелями сперва в Москве, затем в Питере.

   — У вас будут ко мне какие-нибудь просьбы?

   — Да, Михаил Васильевич. Две. И весьма серьёзные.

   — Какова первая из них?

   — Мне надо удостоверение за вашей подписью. Оно даст мне право создавать из офицерства подпольные организации и поднимать восстания против большевиков.

   — Где вы их намерены поднимать?

   — На берегах Верхней Волги. Например, в Ярославле и Рыбинске. Там у меня надёжные, верные люди.