Читать «Аквариум (сборник)» онлайн - страница 279

БОЖЬЯ СОБАКА

Заметил он ее еще издалека, сначала неопределенно, светлым солнечным пятном, но постепенно сфокусировавшимся. Небольшая, бело-серая (от пыли?), лохматая, с карими смышлеными глазками, она сидела, аккуратно подобрав лапы, и с каким-то несобачьим любопытством поглядывала на него, на Костю, – как он приближается.

К собакам у него была страсть с детства. Мечтал о собаке, книжки про собак в большом количестве читал, про пограничника Карацюпу и его верного пса в частности, упрашивал родителей купить. Собственно, не в собаке даже было дело, а в том, что одиноко ему было, и если бы это не собака была, а, скажем, брат или сестра – его бы вполне устроило. Поначалу он и просил у мамы братика или сестренку, совсем другая бы жизнь.

Впрочем, даже если б то была не собака, а кошка или, на худой конец, птица или даже морская свинка либо черепаха, все равно его бы и это, наверно, устроило. Кого он только не притаскивал домой, начиная с бродячих псов и кончая белыми крысами. Собака же, конечно, особенное, предел мечтаний. Но не лишь бы какая (согласился бы, ясно, на любую), а настоящая – дог либо овчарка, чтобы он мог ее дрессировать, и вообще.

Сколько раз представлял себе, как гладит своего пса (овчарку или эрдельтерьера) по мягкой шерсти, а тот дружелюбно пыхтит ему в лицо, и язык у него шершавый и мокрый, и глаза преданные, любящие – настоящее счастье!

Однако все его просьбы и мольбы встречали непреклонный отпор родителей: слишком большая ответственность, за собакой ухаживать нужно, гулять с ней, даже когда не хочешь… И без того забот хватает. И он не сможет. Почему-то они были уверены, что он не сможет, обидно, хотя Костя чувствовал, что, возможно, они и правы. Тем не менее убеждал, умолял, а один раз в знак протеста даже ушел из дома вместе с очередным непринятым бездомным псом, ночевал вместе с ним на каком-то чердаке, свернувшись калачиком под теплым собачьим пузом. Отчим никогда его не трогал, даже если был в подпитии, отношения у них были вполне нормальные, хотя в какой-то момент неожиданно ухудшились (не с того ли раза?) – а тогда не выдержал и выдал вернувшемуся на следующий день Косте оплеуху.

Еще и бабушка, мать матери. Она жила вместе с ними, но из дома почти не выходила, слабенькая совсем. Это был главный аргумент против присутствия животного в доме – старенькая больная бабушка. Какая собака, если за бабушкой пригляд и уход нужен. Иногда она, лежа в постели, подзывала Костю к себе – попросить о чем-нибудь, принести или подать, а как-то, удержав мягкой, суховатой своей рукой, спросила тихо, словно выдохнула: «Когда я умру, ты будешь меня вспоминать?»

Вопрос поверг его в замешательство. Костя покраснел, заоглядывался, ища лазейку: конечно, зачем спрашивать? Но было и еще нечто, что болезненно резануло… она словно угадала, что он прятал даже от самого себя, – нетерпение. Его нетерпение. Она понимала, что конец ее дней уже близок и, может быть, даже чувствовала себя лишней, но и он ощущал (потому, вероятно, и спросила) – как преграду, как препятствие.