Читать «Аквариум (сборник)» онлайн - страница 249

В их бархатных темных глазах Гриша чувствовал также что-то родное, вроде как печаль, что и в глазах самых близких ему людей, тех же родителей. Могли быть веселы, шутить, смеяться или, напротив, быть тихими и задумчивыми, а глаза, пусть и с озорными искринками, все равно отчего-то печалились – сами по себе, как бы живя своей отдельной жизнью.

Он это только недавно стал замечать, даже и в собственных глазах, похожих, как все говорили, на отцовские. Но они были не только его или отцовские. Да, с тех пор, как он все больше убеждался в своем еврействе (а что делать?), происходили странные вещи: неожиданно он начал узнавать свою (ну да, свою, а то чью же?) нацию, к которой – хотел или не хотел – принадлежал. Узнавая же, испытывал нечто вроде удовлетворения, если не сказать – радость (вот уж чего не ожидал!)… Бог ведает, откуда она бралась, эта радость, застенчивая, тайная, как будто и не радость вовсе, но что-то иное.

В глазах узнавал, в формах носа и губ, в цвете волос, хотя, случалось, и ошибался, но чаще – нет. Было приятно и утешительно знать, что ты не один такой, и твои родственники – не одни, а их, соплеменников, людей одной национальности, довольно много, и все живут, у всех семьи, родственники, дети и внуки, друзья, значит, ничего особенного, а тем более – страшного. Ну и что, если он, Гриша Добнер, – еврей? Еврей и еврей, в конце-то концов, что с того? Не напоминай ему об этом, не давай время от времени понять так или иначе, что он – нерусский, то и вообще бы благополучно забыл, не вспоминал бы (зачем ему?).

Однако напоминали. То так, то сяк. Разговоры всякие. Евреев, дескать, не любят, потому что они распяли Христа. А вот Гриша где-то читал, что сам папа римский признал: не евреи, а римляне. Почему-то нужно было, чтобы кто-то признал и оправдал, а без этого евреи оказывались виноватыми. Но и с признанием все равно. Уж если на протяжении многих веков так считалось, что могло измениться после какого-то одного признания, даже если и папы римского? К тому же можно подумать, что все вокруг такие уж верующие. В церкви – да, видел, старушки, иногда пожилые мужчины, редко-редко юноша или девушка, но вокруг почти нет. Удивительно. Ссылались на Христа, в которого мало кто верил. Или верили тайно? Или сам факт, что все-таки кто-то распял, угнетал настолько, что не могли простить?

Загадочно.

Или вот по радио, телевидению и в газетах часто ополчались на государство Израиль, вроде как очень агрессивное по отношению к арабам. А заправляли в этом Израиле, где, кстати, в большинстве своем жили евреи, некие сионисты, то есть капиталисты, но еще и хуже. Советский народ осуждал происки евреев-сионистов, бросавших тень на всех евреев, в том числе и не живущих в Израиле, а значит, и на Гришу, его родных и близких.

Шут его знает, где находился этот Израиль, чуть ли не в Африке или где-то рядом, его и на карте почти не видно, такой он крошечный. А писали о нем столько и таким он представлялся опасным, что казалось – он огромный, не меньше Америки, которая его, между прочим, почему-то поддерживала. То есть не почему-то, а по вполне понятным причинам – там тоже было много сионистов, все они очень богатые, а где деньги – там и власть. Тайная черная власть денег. Сионисты были чуть ли не как фашисты, хотя и евреи. Это евреи-то, которых миллионы погибли от рук фашистов.