Читать «Ада, или Радости страсти (Часть 1)» онлайн - страница 43

Он засыпал, едва придя к заключению, что больше уж никогда не заснет, и видел юношеские сны. И как только первое пламя дня дорывалось до его гамака, он просыпался - совсем иным человеком (мужчиной, чему имелись увесистые доказательства). "Ada, our ardors and arbors", - пел в его разуме дактилический триметр, коему предстояло остаться единственным вкладом Вана Вина в англо-американскую поэзию. Слава скворцу и к дьяволу звездную пыль! Ему четырнадцать с половиною лет; он полон пыла и сил; настанет день, и он яростно ею овладеет!

Одно из таких зеленых воскрешений он смог, проигрывая прошлое, восстановить в подробностях. Натянув плавки, затиснув в них и умяв всю заковыристую, неподатливую множественную машинерию, он выпал из своего гнезда и пошел взглянуть, ожила ли уже ее сторона дома. Ожила. Он приметил блеск хрусталя, цветную искорку. В одиночестве, на принадлежащем ей балконе она расправлялась с sa petite collation du matin. Ван отыскал сандальи - с жуком в одной и лепестком в другой - и через кладовку с инструментом проник в прохладный дом.

Дети, подобные ей, создают чистейшие из философий. Ада тоже разработала собственную скромных размеров систему. Со дня появления Вана минула едва ли неделя, когда она сочла его достойным погружения в паутину ее премудрости. Жизнь отдельной личности состоит из определенных, разнесенных по классам сущностей: "настоящих вещей", нечастых и бесценных; просто "вещей", которые и образуют рутинную материю существования; и "призрачных вещей", называемых тоже "туманами", к таковым относятся жар, зубная боль, ужасные разочарования и смерть. Три и более вещи, явленные одновременно, образуют "башню", - а если они следуют в ряд одна за другой, то "мост". "Настоящие башни" и "настоящие мосты" представляют собой радости жизни, и человек, столкнувшийся с чередой таких башен, испытывает высшее упоение, - чего, впрочем, почти никогда не случается. В некоторых обстоятельствах, при определенном освещении, безразличная "вещь" может предстать, а то и на деле стать "настоящей" или, напротив, скиснуть, обратясь в зловонный "туман". Когда радость и безрадостность переплетаются - на миг или катясь по откосу длительности, - человек получает "развалины башен" или "разломанные мосты".