Читать «Ада, или Радости страсти (Часть 1)» онлайн - страница 10

3

Подробности низвержения Эл (о нет, речь не об Эльбе) в beau milieu прошлого века, низвержения, неслыханно повлиявшего на вынашивание и поношение понятия "Терра", слишком известны в историческом плане и непристойны в духовном, чтобы пространно исследовать их в книге, предназначенной для юных дурачков и дурнушек, - а не для умственных, умеренных и умерших людей.

Разумеется, ныне, когда миновали (более или менее!) многие лета реакционных предрассудков по части Эл, и наши ладные приспособления, да благословит их Фарабог, снова журчат себе почти как в первой половине девятнадцатого столетия, даже в географической складке этой истории проступают искупительно смешные черты, подобные тем, что явлены в узорчатых инкрустациях латунью по дереву, в поддельных bric-a-Braques, в раззолоченных бронзовых ужасах, которые почитались за "искусство" нашими лишенными чувства юмора предками. И действительно, кто возьмется оспорить наличие чего-то сугубо потешного в самих очертаньях того, что торжественно преподносилось в качестве красочной карты "Терры"? Ведь ("it is, isn't it?") можно прямо бока надорвать, как помыслишь, что слово "Россия", вместо того чтобы быть романтическим синонимом Эстотии, американской провинции, раскинувшейся от Северного Полярного и больше уже не порочного круга до границы собственно Соединенных Штатов, стало на Терре названьем страны, как бы заброшенной через рытвину сдвоенного океана на противное полушарие, по которому она расползлась во всю теперешнюю Татарию, от Курляндии до Курил! Однако (что еще несуразней), если в террейской пространственной терминологии Амероссия Авраама Мильтона расщепилась на две составные части, а понятия "Америка" и "Россия" разделились, - скорей политически, чем поэтически, - весьма ощутимыми льдами и водами, гораздо более сложные и вдвойне несуразные расхождения возникли в рассуждении времени - не оттого лишь, что история каждой из составных частей амальгамы не отвечала в точности истории противуположной части в дробном ее состоянии, но оттого, что между двумя этими землями существовал разрыв шириною до сотни лет в ту или в эту сторону, разрыв, отмеченный странным замешательством путевых указателей на распутьях мимолетящего времени, на которых отнюдь не все "уже нет" одного из миров отвечали "еще нет" другого. Именно из-за этого (помимо иного многого) "научно непостижимого" клубка расхождений умеренные умы (не склонные развязывать руки мороку) отвергали Терру как блажь и соблазн, тогда как умы помраченные (готовые спрыгнуть в любую бездну) видели в ней опору и символ собственных безрассудств.

Как еще предстояло узнать самому Вану Вину в пору его усердных занятий террологией (бывшей тогда отраслью психиатрии), даже глубочайшие мыслители и чистейшие философы - Паар из Чуса и Сапатер из Аардварка - проявляли эмоциональную двойственность в оценке возможной существенности "кривого зеркала нашей корявой земли", - так с эвфоническим остроумием выразился некий ученый, пожелавший остаться безвестным. (Хм! Квири-квири, как нередко повторяла, разговаривая с Гавронским, бедная мадемуазель Эл. Рукою Ады.)