Читать «Ада Даллас (Ada Dallas)» онлайн - страница 161

— Это с кем же?

— С нами… Со «Старыми кадровиками»…

— Что за сделки?

Мориарити ухмыльнулся и состроил гримасу, отчего стал похож на лукаво улыбающегося сатану.

— Большой секрет, — ответил он. — Но я вас проинформирую перед началом фейерверка.

«Фейервекр» готовился, очевидно, довольно долго. Прошло еще около двух недель, прежде чем Мориарити снова позвонил и сказал:

— Приезжайте к нам в будущий понедельник, не пожалеете.

Однако вскоре произошло нечто такое, чего ни «Старые кадровики», ни я сам не могли и предполагать.

Существуют такие люди, места и вещи, кажущиеся незыблемыми, как вечные истины. И представить себе нельзя, что их тоже может постичь удар судьбы, который является признаком того, что они не вечны. Такой удар обычно поражает столь глубоко, что заставляет переоценить общепринятые ценности. И даже наводит на мысль о том, что в мире царит не определенный порядок, а хаос, последствия которого налицо.

На следующее утро я развернул газету «Таймс-Пикэн» — и на меня словно рухнули стены. На первой полосе в глаза мне бросилось сообщение о том, что у Сильвестра Марина случился инфаркт.

Его положение характеризовалось как серьезное, но пока не критическое. Как только его личные врачи найдут возможным, говорилось далее, Сильвестра на самолете доставят в Бостон, где им займутся крупнейшие специалисты страны.

Я отшвырнул газету, испытывая ясное чувство утраты. Сильвестра Марина я ненавидел всей душой, но думал… нет, не думал, а был глубоко убежден, что он не подвержен никаким человеческим слабостям. Его болезнь заставляла думать, что на свете не существует ничего неизменного, что мир погружен в хаос. На несколько секунд мне даже показалось, что я беспомощно барахтаюсь в воздухе, совершая такие сальто, словно вдруг перестал действовать закон земного притяжения.

Впрочем, это не мешало мне испытывать и другое чувство — чувство удовлетворения и даже триумфа (пока незаслуженного), за которым последовало вдруг и ощущение вины. Несколько овладев собой, я позвонил Аде.

Это был наш первый разговор после того, как в номер мотеля влетел Янси. Даже мне самому мой голос показался неестественным. Ада же говорила совершенно спокойно.

— Ты, разумеется, понимаешь, зачем я звоню. Мне нужны какие-нибудь подробности о Сильвестре.

— Я уже набросала кое-что. Послушай. «Вместе со всем народом Луизианы я желаю скорейшего выздоровления Сильвестру Марину, чьи заслуги как перед нашей администрацией, так и перед всем населением штата поистине неоценимы. Насколько мне известно, состояние Марина серьезно, но врачи выражают уверенность в благополучном исходе. Давайте молиться за него». Ну, что, достаточно? — спросила Ада.

— Для заявления — да. А что ты скажешь о дальнейшей работе законодательного собрания?

Мне казалось, что Ада ответила несколько уклончиво:

— Мы обязаны выполнить все, что намечено.

— А именно?

— Расскажу при встрече.

Только теперь я понял, что Ада говорит не столько уклончиво, сколько осторожно.

Однако разъяснение я получил не от нее, а от Мориарити. В воскресенье вечером, приехав в Батон-Руж и явившись в Капитолий, я получил его записку и тут же позвонил ему. Мориарити попросил встретить его через пятнадцать минут у выхода, поскольку дело не терпит отлагательства.