Читать «Ада Даллас (Ada Dallas)» онлайн - страница 140
Верт Уильямс
— Потерпи немного.
— Что значит «потерпи»? Я сказала: сейчас же покажи бумаги!
— Может, покажу, а может — нет.
Именно после этих слов и сработала пружина. Вне себя от ярости Ада подскочила ко мне и, тщательно выговаривая разящие, как пули, слова, бросила:
— Что ты задумал, черт бы тебя побрал?
— О, не годится так разговаривать со старым приятелем, моя крошка!
— Сукин ты сын! Отдай мне бумаги сейчас же, слышишь?
— Слышу, моя крошка!
— Не смей называть меня крошкой! Ты что, хочешь, чтобы я позвала Сильвестра?
— Послушай, крошка, в твоих ли интересах, чтобы Сильвестр узнал кое о чем?
Ада не спускала с меня глаз, и мне показалось, будто я заглядываю в неплотно прикрытую дверцу раскаленной печи.
— Тебе и в самом деле нужны эти бумаги?
Она промолчала.
— Тебе так хочется их видеть, что ты готова попросить меня хорошенько?
Ада продолжала молчать. Дверца печи теперь была широко распахнута, и я видел бушующее пламя.
— Вот если ты попросишь меня хорошенечко…
И снова молчание.
— Если они тебе действительно нужны…
Что-то произошло с лицом Ады. Она наконец поняла, на что ей придется пойти, чтобы заполучить бумаги. Раньше она этого не знала и была абсолютно уверена, что у меня не хватит наглости сделать то, что я хотел. Лишь в это мгновенье ее осенило, что у меня хватит наглости; она поняла, чего я добиваюсь.
— Ты же не хочешь, моя крошка, чтобы петиция и все подписи к ней поступили по назначению и были официально зарегистрированы, не правда ли?
Плечи Ады вздрагивали, но не от рыданий.
— Я могу стереть тебя в порошок, — вяло заметила она.
Мы оба понимали, что это всего лишь пустой звук, что ей все равно придется капитулировать; она заранее знала мой ответ, а ответил я вот что:
— Ты только повредишь себе, моя крошка, вот и все.
Мы выжидающе молчали. Я слышал, как у меня колотится сердце. Наконец-то до нее дошло, что она в моих руках.
Ада сидела с застывшим лицом.
Я продолжал молчать. Больше мне ничего не надо было говорить.
Во мне все кипело, как и в тот момент, когда я понял, что придется стукнуть Ленуара, как в ту минуту, когда я почувствовал, что не могу не выстрелить в полицейского. Я был хозяином положения, мог делать, что хотел. Все, что угодно.
Первой прервала молчание Ада.
— Ну хорошо, — еле слышно проговорила она, — будь любезен, передай мне петицию.
— Плохо просишь. Побольше нежности!
Ада промолчала.
— Попроси-ка снова. Да поласковей.
Она повторила просьбу.
— И опять слишком сухо. Скажи так: «Любимый, дай, пожалуйста, документы!»
Ада дважды тяжело вздохнула, нервно передернула плечами. Потом, не глядя на меня, произнесла:
— Любимый, дай, пожалуйста, документы!
— А теперь скажи: «Я буду паинькой, буду всегда и во всем слушаться тебя».
— Я… я буду паинькой…
— Договаривай.
— …буду всегда и во всем слушаться тебя.
Я понимал, что Аде сейчас безумно хочется задушить меня, и мысль об этом доставляла мне удовольствие.
— Теперь получается лучше. Но я все еще не уверен, что тебе действительно так уж хочется заполучить эти документы.
Ада бросилась на меня, выкрикивая что-то нечленораздельное, норовя вцепиться мне в лицо. Я успел схватить ее за руки. Она извивалась, пытаясь вырваться, шипела и визжала, потом плюнула мне в лицо и сразу обмякла.