Читать «Агнец или Растительная овца» онлайн - страница 27

И открылось что-то незакрываемое. Все увидели это и начали обходить стороной, начали сторониться его так: отросшее доверие – руки убрали, спрятали в специальные чехлы, карманные руки, карманы переполненные битком, и, вставшие на ноги, стремительно уходили, как бежавшие, а незакрываемое росло – как выедающее все на своем пути, и срочно это надо было как-то назвать, чтобы удержать его в слове. Многие сочинители явились туда, выстроились и стали выкрикивать – разное кричали: рытвища, нагромождение, туть, но все оно лезло, и грызло, и продолжало расти, пока какой-то старенький человек, фыркающий, как задетый стереотип, тихо не произнес, и они услышали: оползень.

Явление сразу же вошло туда, растеклось по звучанию, и стали говорить это: оползень, поймали, классификация оползень смысловой, и всем было так хорошо: явление крепко сидело в собственном определении, и люди стали расслаблены, даже приходили фотографировать, шутили там, и только оно начинало брыкаться, тут же кто-нибудь подбегал и – оползень-оползень. Зрители смеялись, а один даже попробовал пнуть, но его отвели: все-таки неведомое опасно, и мало ли что могло произойти, но оно лежало такое послушное – оползень, одним словом, оползень как надежно упрятанное. И толпы туристов начали возрастать, все наводнилось, и каждый хотел сувенир. Они тихо подкрадывались и брали немного от сути, отщипывали, различно напрягая сознание, стояли вокруг, как хаотичный набег, придавливая своими головами, – настойчивые иголки взглядов, и оно покачивалось как текучее, невидимо оседая на обратной стороне их тоски.

Как-то утром они опять подошли, чтобы думать его, – новая партия зевак, и они думали его, но вдруг кто-то закричал: вона, смотри, оно расползается, и палец летел как перелетные, но один, и зрители вежливо ехали глазами по направлению руки. Первым заплакал ребенок, выкрикнул какую-то букву и уткнулся в ближайшие штаны, потом лопнули звуком – громна такая, ба или ветхие божечки. Дальше уже бежали просто, неслись, приноравливая белые ноги животного, двигали друг друга, толкали.

– Вырвалось, оно вырвалось!

Изредка кто-то оборачивался и кричал туда: оползень-оползень, трижды, как будто прислонялся к земле, высаживая крик, но оно продолжало наступать – новая смысловая волна, и люди убегали, неслись. Кто-то забегал так далеко, что можно было останавливаться и оттуда смотреть, как оно выкашивало истории городов, колонизировало страны. Огромное неосмысловое явление подходило, и люди бежали, боящиеся утратить привычный свой смысл, они прятались в неведомых далях, они скрывались в подвалах, закатывали глаза, надеясь однажды поесть, открывали консервированный смех, но он еще не был смешон – ставили обратно в подвал.