Читать «Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи» онлайн - страница 52

Короче говоря, чтобы добраться до нетронутого грунта, нам пришлось копать сквозь руины на глубину около девяноста футов, и когда мы сбрасывали свои пустые корзины на дно шурфа, раздавался такой ужасный грохот, словно рушился дом. В столь узком шурфе было сложно устроить лестницы, и очень скоро вместо обычных неглубоких ступенек нам пришлось выбивать ступеньки по три-четыре фута в высоту и на каждой ставить по человеку. Корзинки передавались наверх по цепочке, а потом сбрасывались обратно вниз – самый удобный способ быстро доставить их на дно шурфа. Храбрый Си Ти раз в день непременно спускался на самое дно, проверить, как у нас идёт работа, и я совершенно не мог понять, почему он разводил столько шума из-за необходимости карабкаться наверх и вниз, на большую глубину. Только много лет спустя, когда я стал старше и начал бояться высоты, я осознал, насколько храбрым человеком он должен был быть, чтобы проходить через это испытание, которое мне, зелёному юнцу, казалось пустяком.

По прошествии шести или семи недель раскопок мы достигли нетронутого грунта и немного углубились в него, чтобы точно удостовериться, что он действительно был нетронутым. Мы обнаружили жёсткую красноватую известковую глину, на которой когда-то было заложено первое поселение. К нашему крайнему удивлению, больше четырёх пятых холма относились к доассирийскому и доисторическому периодам. Длинная последовательность доисторических культурных слоёв действительно поражала воображение, и мне придётся рассказать об этих слоях подробнее, чтобы в общих чертах объяснить их значение.

Из почти сотни футов обломков, составлявших холм Куюнджик, семьдесят два фута относятся к доисторическим временам, и к концу раскопок я смог разделить слои на пять основных периодов, начиная с самого глубокого, первого ниневийского, и заканчивая самым верхним, пятым ниневийским. По нашим самым скромным подсчётам, вместе эти пять периодов покрывали по крайней мере три тысячи лет, примерно от 3000 (ниневийский V) года до как минимум 6000 (ниневийский I) года до н. э.

Слои, относящиеся к пятому ниневийскому периоду, залегали приблизительно на глубине двенадцати футов и представляли огромный интерес. Они состояли из остатков домов из сырцового кирпича, частично забитых наносным песком, из чего можно было сделать вывод, что дома были оставлены людьми и какое-то время стояли пустые. Слои содержали образцы любопытной расписной керамики, нигде ранее не попадавшиеся в таких количествах и вообще до этого момента практически не встречавшиеся. Огромные вазы на ножках и большие кувшины, выкрашенные чёрной и фиолетовой краской, были расписаны как геометрическими узорами, так и изображениями животных: газели, кормящей своего детёныша, водоплавающей птицы, длинношеих козлов, поразительно похожих на жирафов и напоминающих таких же длинношеих зверей, встречающихся на вазах позднего додинастического Египта. Вполне возможно, эти два стиля были как-то связаны между собой. Этот ранний тип расписной керамики пятого ниневийского периода, скорее всего, родственен известной керамике из Джемдет-Насра в Южной Месопотамии и является её самостоятельной северной разновидностью.