Читать «Авиация и космонавтика 2012 12» онлайн - страница 72
Автор неизвестен
Полигонные испытания А-35
Летом 1961 г. на полигоне в Сары-Шагане началось строительство объектов для сокращенного варианта системы А-35, под условным наименованием «Алдан».
Полигонный вариант системы состоял из командно-вычислительного центра, одной станции «Дунай 3» и трех стрельбовых комплексов.
Осенью 1962 г. комиссия под председательством маршала П.Ф. Батицкого утвердила эскизный проект системы. За несколько месяцев до этого вышло постановление Совмина и ЦК о начале производства и строительства компонентов комплекса А-35 под Москвой. На боевое дежурство система должна была стать на праздник 50-летия Октябрьской революции – 7 ноября 1967 г.
В 1960-е гг. промышленность СССР была перегружена ракетной тематикой и основным направлением всех работ было создание наступательного вооружения – баллистических ракет. За доступ к бюджетным деньгам, заводам и полигонам боролось три основных конструкторских бюро: С.П. Королева (ОКБ-1 ракеты: Р-7, 9, РТ-2), М.К. Янгеля (ОКБ-586 ракеты: Р-12, 14, 16, 36) и В.Н. Челомея (ОКБ-52 ракета УР-100). Именно тогда и родилась известная среди ракетчиков поговорка: «Королев работает на ТАСС, Янгель – на нас, а Челомей – на унитаз» (ТАСС – это Телеграфное агентство новостей Советского Союза). «Унитаз» был заработан Челомеем за его неудачи в космической программе, где его все время обгонял Королев, и постоянные задержки в проектировании крылатых ракет). Конкуренция среди главных конструкторов была очень жесткой. Теперь в этот узкий круг попадал еще и Г.В. Кисунько, со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.
Челомей, в КБ которого работал сын Хрущева, имел прямой выход на Никиту Сергеевича, что гарантировало некоторую выгоду для его организации. Быстро уяснив, что противоракетная программа сулит много чего хорошего, он решил подмять тематику ПРО под себя. Челомей предложил Хрущеву более простую систему ПРО, чем та, которую делал Кисунько.
Система Челомея получила название «Таран» и базировалась на его легких межконтинентальных баллистических ракетах УР-100. По своей архитектуре она была развитием системы «Барьер» Минца и Расплетина. Представьте себе, что во время массированного налета вражеских ракет им навстречу вылетали сотни УР-100, которые, взрываясь на большой высоте, создавали на пути боеголовок противника сплошное поле из ядерных взрывов. В этом ядерном котле должно было сгореть все: боеголовки, ложные цели и отработанные ступени.
Простота и «остроумие» замысла поразили нашего Генсека. Сразу возникал вопрос: «А чего там мучается Кисунько? Что и на что он там наводит? Тень, на плетень?». И над ОКБ №30 стали сгущаться тучи.
Однако первый удар последовал не по Кисунько и системе А-35, а по ракете А-350Ж. Противоракета лишилась своего двигателя. Вся испытательная и производственная база была отдана под УР-100 КБ Челомея. Довести «родной» двигатель у Грушина уже не получалось, пришлось ставить на противоракету два двигателя от второй ступени УР-100. Первый двигатель был маршевым, однокамерным, а второй – рулевой, с четырьмя управляемыми камерами сгорания.
