Читать «Авиация и космонавтика 2010 04» онлайн - страница 19

Через неделю, в течение которой шли ежедневные вылеты на патрулирование, первый вылет на перехват противника:

10.08.41, МиГ-3, перехват противника, 2 полета, 50 минут.

Еще через три дня – первый воздушный бой:

14.08.41, МиГ-3, патрулирование (зачеркнуто) воздушный бой, 3 полета, 2 часа 06 минут.

И в этот же день:

14.08.41, МиГ-3, перехват противника, 1 полет, 34 минуты.

Однажды на мой вопрос: «Помнишь ли свой первый воздушный бой?», отец рассказал: «Многое забылось, но первый бой помню в деталях. Я в тот день был в дежурном звене, в готовности № 1.

Справка: Дежурное звено назначалось в истребительных авиачастях противовоздушной обороны. Его летчики находились на аэродроме в постоянной боевой готовности вылететь на перехват противника. Один из летчиков – в готовности №1, то есть сидел в кабине самолета для вылета по первому сигналу с командного пункта (КП).

Ночи были уже прохладные, а я заступил на дежурство с рассветом, в одной гимнастерке. Поэтому, забравшись в кабину, закрыл фонарь, пригрелся и задремал. Разбудил меня стуком кулака по фонарю дед Щукарь (так отец звал своего техника самолета):

– Командир, смотри!

Над аэродромом, на высоте 600 -800 м кружила пара «Мессершмиттов-109». Они не могли видеть мой самолет, который стоял в капонире, замаскированный сверху срубленными молодыми деревцами и ветками. Кроме того, наша эскадрилья имела целью перехват бомбардировщиков и разведчиков, которые шли на Москву, а это были фронтовые истребители. Поэтому я с интересом, но спокойно наблюдал за ними.

Внезапно, чуть не бегом, рядом с кабиной моего самолета появился Шокун, который зло бросил:

– Ты что сидишь, не видишь?

– Так это не наши цели!

– Взлететь и отогнать. Это приказ!

Он развернулся и, не оглядываясь, пошел в сторону КП, откуда сигнал на вылет дежурному летчику обычно давался ракетой. А тут командир, видимо, чтобы не демаскировать себя ракетой, сам прибежал на стоянку. Я повернулся к Щукарю. Лицо его побелело от ярости.

– Командир, если, что случится, я ему этого не прощу, под трибунал пойду, но рожу начищу!

– Спасибо, утешил. Давай к запуску.

Дело в том, что этот приказ, по существу, был приговором. У меня не было ни одного шанса взлететь. Для этого надо было выкатиться из капонира, по рулежной дорожке вырулить на старт, а затем – разбег по прямой. После отрыва, пока нет высоты и скорости, я не мог маневрировать и какое-то время также должен лететь прямолинейно. Для немцев всего этого было более, чем достаточно, чтобы спокойно и гарантировано меня расстрелять.

Щукарь еще затемно, перед дежурством хорошо прогрел двигатель, поэтому он запустился «с полуоборота» и я, зажав тормоза, двинул ручку сектора газа вперед до упора. Пропеллер взревел, маскировочные ветки и деревья, пыль и даже щебень из капонира полетели вверх столбом. Теперь мой МиГ был у немцев как на ладони.