Читать «Авиация и время 2008 05» онлайн - страница 55
Автор неизвестен
Некоторые выводы
Оставив в стороне рассуждения о политических последствиях этой войны, попытаемся в общих чертах проанализировать участие в ней авиации. Что касается ВВС России, то совершенно очевидно, что они задействовались ограниченно. Например, практически не подвергались атакам с воздуха промышленные объекты Грузии и органы государственного управления, а удары по транспортной инфраструктуре наносились весьма избирательно. Аналитики объясняют такой подход политическими соображениями российского руководства.
Основную тяжесть боев вынесли летчики штурмовой авиации, у которых больше опыта, в том числе и боевого, чем у их коллег из фронтовой бомбардировочной авиации. Российские пилоты практиковали действия парами: Су-25 + Су-25СМ, но в целом модернизированные «Грачи» использовались ограниченно, и объясняется это не столько малым количеством самих самолетов, сколько отсутствием учебно-боевого варианта такой машины, что негативно отразилось на подготовке летчиков.
Конфликт показал, что в России Су-25 остается единственным самолетом, способным работать на поле боя и в оперативной глубине боевых порядков противника. Су-24 позволяет нанести точный и мощный удар по заранее назначенной цели, но заниматься ее поиском на поле боя для экипажа этого бомбардировщика – сложная, а в большинстве случаев невыполнимая задача.
Существенные затруднения действиям штурмовой и бомбардировочной авиации создали задымленность и запыленность местности. Эксперты отмечают низкую эффективность российских средств РЭБ(), что не позволило полностью нейтрализовать систему оповещения и управления средствами ПВО противника. Поэтому российские летчики были вынуждены подвергать себя огромному риску, работая с малых высот с использованием обычных бомб и НАР. В прессе можно встретить утверждения, что применение боеприпасов с лазерным наведением оказалось невозможно из-за все тех же задымленности и запыленности. Это наводит на размышления об острой нехватке в ВВС России современного высокоточного оружия, прежде всего со спутниковой системой наведения. Тем не менее, нельзя говорить, что управляемые средства поражения не применялись вовсе. Например, их использовали для подавления РЛС в Гори и на горе Махат при ударах по железнодорожному мосту в районе Каспии и элементам оборудования военных аэродромов.
Потеря Ту-22МЗР поставила вопрос о способности нынешних ВВС России к эффективному подавлению современной ПВО противника, даже самой ограниченной. Вообще, из заявлений МО РФ можно сделать вывод, что само наличие у Грузии ЗРК «Бук», а тем более израильских «Слайдеров», стало неожиданностью. Это не может не вызвать удивления, поскольку сведения о поставках этих систем попали даже в открытые источники.
Российская сторона, конечно же, очень болезненно воспринимает вопрос потерь своей авиации. Для объективной оценки было бы методологически правильно определить их удельное количество, но для этого необходимо знать число боевых вылетов, а такая информация отсутствует или выглядит очень малодостоверной. Можно лишь утверждать, что вылетов было совершено от носительно немного. В частности, об этом говорят весьма невысокие потери грузинской армии, малые разрушения военной и гражданской инфраструктур. Поэтому даже 4 официально признанных утраченными самолета представляются весьма существенными потерями.
