Читать «Аввакум» онлайн - страница 332

Куда как просто рассказано, но рассказ этот до каждого русского человека дошел, а не дошел, так дойдет, и каждый русский в отчаянные дни свои повторяет за Марковной: «Долго ли мука сея, протопоп, будет?» И отвечает себе словами Аввакума: «Марковна, до самыя до смерти…» Но мудрые да памятливые, помолчав, досказывают пророчество, и как на грозу, на тьму беспросветную ясное солнышко, так и на слова Аввакума, правдивые и праведные, слова Анастасии Марковны: «Добро, Петрович, ино еще побредем».

В ту езду бесконечную, ледяную, среди гор и дебрей, по реке, по изгибам ее да по кружениям, начала нестись черная курочка. И опять-таки двумя яичками обрадовала. Одно Ивану дали, он уже поднялся, брел за нартами, как отец, уступив место матушке, другое яичко – Анастасии Марковне, для дитяти, что уже носила под сердцем.

Ждали радостно другого дня, а на другой день, дабы не делать крюк на тридцать верст, поехали берегом. Случилось в гору ехать, а потом с горы, и на крутизне Прокопкина лошадь оскользнулась, на задние ноги села, нарты боком пошли да и перевернулись. И все бы ничего. Лошадь цела. Прокопка из сугроба вылез – смеется, а нарту на полозья поставили, и – Боже ты мой! – черная курочка шеей дергает, а уж сама и не жива.

И сказал Аввакум Марковне:

– Как нарте-то перевернуться, поблазнилось мне, терпеть и терпеть еще от Афанасия Филипповича.

– Потерпим, батько, – ответила Марковна.

Аввакум же, задумавшись, сказал:

– Не впервой такое, ино воззрюсь перед собой, сердце-то вдруг и замрет… Будто нынешние тяготы – это легкое испытание, первое, а впереди другое, большее, а за большим еще большее. Неужто родился я на белый свет одного терпения ради?

Припала Марковна головой к плечу Аввакума и ничего ему не сказала. Что Бог пошлет, то и будет.

Пока Пашков Нерчинск строил, жители Иргеня сложа руки тоже не сидели. Срубили церковь, высокую, просторную, полсотни человек поместятся, не давясь.

Аввакум занял прежнюю свою избу. Не успели вещи в дом внести, от Евдокии Кирилловны подарочек – прислала полную сковороду пшеницы. Анастасия Марковна тотчас кутью заварила. Печка без людей исхолодала, дымит, чадит, у всех слезы из глаз, а все весело: над головой крыша, тепло и кутья сытная. Не успел Аввакум Бога возблагодарить за посланную пищу, от Афанасия Филипповича прибежали – протопоп надобен.

– Дотопал, топало горемычное?

– Слава Богу, Афанасий Филиппович! Твоими молитвами.

– Ризы у тебя, знаю, есть священнические. Продай ради церкви. Попу служить не в чем. Заодно куплю сосуды, которые у тебя отнял.

Аввакум стал тереть лоб, соображая.

– Сорок ефимков даю! Великие ведь деньги, протопоп.

– Ризы дареные, Афанасий Филиппович! Мне их в Тобольск царевна Ирина Михайловна прислала.

– Шестьдесят ефимков – и разговору конец. Ты ведь меня знаешь.