Читать «Аввакум» онлайн - страница 326
Владислав Анатольевич Бахревский
– У них даже в храмах есть тайные слухи, – сказал Арсен на улыбку Лигарида. – Они выученики Византии. Народ здесь простой, но дьяки – не приведи Господи, особенно в Приказе тайных дел.
– Давай, Арсен, наслаждаться пищей и беседой, не отравляя страхом ни первого, ни последнего… – предложил Лигарид, попивая мед. – Верно, я зван в Москву патриархом Никоном, бежавшим в добровольное изгнание. Да так ли уж это плохо, когда хозяин отсутствует, оставив гостям стол с яствами?
– Ты откуда родом?
– С острова Хиос.
– Не побывал ли на Хиосе хитроумный Одиссей?
– Арсен, я служил дидаскалом в Терговиште, в Валахии, обличал в сочинениях кальвинистов и лютеран, имея от этих гнусных протестантов немалый доход и некоторые сведения о жизни двора. Получая в месяц шестьдесят скуди от Пропаганды, я прислуживал Иерусалимскому патриарху Паисию, а будучи отдан им под начало старца Арсения Суханова, доил сразу трех коров: иезуитскую, иерусалимскую и московскую. Я уживался с турками и с греками в Солуни и в Газе, разве что с патриархом Нектарием не сошелся. Но тут ничего поделать нельзя, на мне тень Паисия, которого Нектарий ненавидел.
– А почему же ты иерусалимский митрополит?
– Мне дал грамоту Парфений Куккум, патриарх святого Константинополя. Если Парфений проживет дольше Нектария, у меня есть шанс именоваться не только высокопреосвященным, но блаженнейшим… Помоги мне в Москве, Арсен, а я тебе помогу в Иерусалиме, в Константинополе или там, где укажешь.
– Все греки, живущие здесь, действуют заодно, ибо отщепенцам уготованы Соловки, а Соловки – это белая от снега земля, белое ото льдов море, долгий белый день и еще более долгая черная ночь.
– Чью сторону я должен взять, царя или патриарха?
– Тебя озолотят, если ты их помиришь.
– Разве это так невозможно?
– Для русских невозможно. Они слишком робкие перед властью, они не только не помнят о собственном достоинстве перед высшей властью, но теряют всякое чувство реальности. Их жизнь есть рабство перед словами-идолами: царь, патриарх, митрополит…
– А для греков?
– Но разве мы с тобой греки? Мы из Греции, но душа наша служит иным берегам, иному народу, может быть, самому несчастному под небесами.
– Как здесь относятся к самым несчастным?
– Они не знают нас в лицо, но мы для них – враги Иисуса Христа.
– Однако возвратимся к царю и Никону. Трещина шириной в три года – пропасть почти непреодолимая.
– Я так не думаю, Лигарид. Отношения между царем и патриархом не только не подернулись пеплом охлаждения, они все время вспыхивают пламенами. В начале года Никон прислал царю одно пророчество, и оно недавно сбылось.
– Самое время рискнуть?
– Самое время, Лигарид.
– Мне нужно прочитать письмо Никона с его пророчеством.
– Всего письма у меня нет, но выписки из него верный человек для меня сделал.
Арсен Грек сдвинул в письменном столе одну доску и, покопавшись в бумагах, достал нужную. Лигарид прочитал:
«Воистину сбылось ныне пророчество Иоанна Богослова о жене, которой родящееся чадо хотел пожрать змий, и восхищено было отроча на небо к Богу, а жена бежала в пустыню, и низложен был на земле змий великий, змий древний. Богословы разумеют под женою церковь Божию, за которую страдаю теперь…»