Читать «А. Дюма - Собрание сочинений. Том 12. Женская война. Сильвандир. 1993» онлайн - страница 521

На все это ушло более полутора часов. Времени терять было нельзя.

Выйдя от нотариуса, Кретте приказал везти себя в особняк, где остановился персидский посол.

Пять минут спустя он уже был у дверей особняка.

Маркиз поднялся по лестнице. Часы приема были изменены, и навстречу ему спускались женщины.

Он увидел мадемуазель Пуссет: она только что побывала у посла и теперь шла к своей карете, громко смеясь.

Кретте хотел было уклониться от встречи с нею, боясь потерять драгоценные минуты. Но это ему не удалось, мадемуазель Пуссет сама заметила маркиза и бросилась к нему в объятия, захлебываясь от смеха.

— Что с вами? Что произошло? — спросил Кретте. — Почему вы смеетесь, душенька?

— Ах, дорогой маркиз! — воскликнула актриса. — Произошло нечто неслыханное, невероятное, неправдоподобное, непостижимое, немыслимое!..

"Господи Боже! — прошептал Кретте. — Не узнала ли она, часом, Сильвандир?"

— Такое бывает только в романах, в волшебных сказках или же в сказках "Тысячи и одной ночи". Если вам рассказать, вы даже не поверите.

— Поверю, поверю! — вскричал Кретте. — Непременно поверю. Только говорите поскорее, прелестница, я очень тороплюсь.

— Вы тоже идете к послу?

— Да.

— Тоща хорошенько вглядитесь в его лицо, смотрите на него в упор, как я сейчас смотрю на вас! Мысленно представьте его себе без бороды и без усов, а завтра утром приходите ко мне, сегодня я вам больше ничего не скажу. А еще лучше, любезный маркиз, приходите нынче вечером, если это вам больше по душе, — прибавила молодая женщина, выразительно пожимая ему руку и ласково улыбаясь.

— Как! — воскликнул Кретте. — Я должен внимательно вглядеться в лицо посла, смотреть на него в упор, мысленно представить его себе без бороды и без усов… Пуссет, душенька, моя обожаемая крошка, вы, часом, не знаете персидского посла?

— Знаю ли я его?! Да так же хорошо, как вас, как д’Эрбиньи, как Шастелю… как могла бы знать вашего друга д’Ангилема, если бы он не был таким букой…

— Пуссет, дитя мое! — взмолился маркиз. — Ты можешь спасти мне жизнь!..

— Спасти вам жизнь, маркиз?

— Нет, вернее сказать, не мне, а моему лучшему другу, но это одно и то же… Речь идет о д’Ангилеме.

— А что я должна для этого сделать?

— Кто он, этот посол? Как его зовут, Пуссет, как его зовут? Скажи, и я обещаю тебе двадцать тысяч ливров и благосклонность самого красивого дворянина в Париже! Я 24-¹⁾ обещаю это тебе от его имени, а если он не заплатит, я сам заплачу. Пуссет, дружочек, как имя посла?

— Ах, как не стыдно! Вы полагаете, что льщусь на интересы, маркиз? Нет, вы заслуживаете…

— Пуссет, его имя! И я буду у тебя нынче в полночь с двадцатью тысячами ливров, жди меня!

— Ну ладно, только… только вы мне все равно не поверите.

— Да говори же, говори! Я всегда верю тому, что говорят мне женщины.

— Это…

— Ты меня уморишь, Пуссет!

— Так вот, это — Индиец.

— Какой еще индиец?

— Да вы его знаете: мой желтолицый любовник.

— Противник д’Ангилема? Тот, кто тягался с ним? Афгано?! — вскричал маркиз.