Читать ««Радость моего общества»» онлайн - страница 7
Стив Мартин
Кларисса по вторникам и пятницам навещает и других адресатов психиатрической благотворительности, благодаря чему, я уверен, в колледже находится на хорошем счету. Я, похоже, занимаю одну из самых низких позиций на тотемном столбе безумия, а посему мое лечение отдано на откуп начинающему. Эту информацию я выцедил по одному биту за раз. Когда кто-то не хочет выдавать информацию о себе, единственный способ её добыть — выяснение от противного: задавайте вопросы, ответы на которые вам не нужны, и вышелушивайте правду. По поводу Клариссы мне трудно было сделать выводы, поскольку ей
Не исключено, что она отчитывается обо мне перед своим преподавателем или заносит меня в свой дневник. Мне нравится думать, что она царапает моё имя карандашом в конце каждого нашего сеанса — в смысле, встречи, — но на самом деле я теперь, скорее всего, клавиатурный макрос. Она печатает
Прошлый вторник: Кларисса прибыла на своём игриво-розовом, оттенка губной помады, "додж-неоне". Припарковалась на улице, но, к счастью для нас обоих, перед моим домом зона двухчасовой свободной парковки, протянувшаяся на несколько кварталов. Так что ее, конечно, не штрафуют. Из окна я видел, как она задержалась у машины, разговаривая по сотовому телефону; я глядел, как она замерла посреди улицы, пережидая, пока проедет автомобиль, и заметил, как вывернул шею пижон за рулем, чтобы рассмотреть ее в зеркале заднего вида. На ней была юбка до колен, которая при ходьбе колыхалась как колокол. Кларисса обладает студенческой повадкой, которая, как я подозреваю, будет свойственна ей всю жизнь. Она определенно самая миловидная девушка в своей группе, и всякий романтически настроенный юноша, потянувшись для разнообразия к чему-то чистому, нацелился бы на нее. У нее волосы золотисто-каштанового — мы еще употребляем это слово? — цвета, под солнцем Санта-Моники они кажутся темно-белокурыми, но в квартире переливаются оттенками рыжего и темно-русого. И подобному тому, как цвет Клариссиных волос меняется по скользящей шкале в зависимости от освещения и времени суток, ее красота скользит по градиенте между обыденным и неземным.
Она уже сосредоточилась на мне и положила вещи, даже не взглянув, куда их сваливает:
— Извини, я опоздала.
— Не опоздала.
— Ну почти, — добавила она.