Читать ««Пёсий двор», собачий холод. Том I» онлайн - страница 59

— Чрезвычайно благодарен вам за готовность со мной встретиться, — скороговоркой выпалил он, предполагая, что душевных сил на учтивость потом может и не сыскаться.

 — Это я должен быть вам благодарен за возможность облегчить совесть. История, о которой вам обмолвился Хикеракли, когда-то, признаюсь, буквально лишала меня сна. Я и вообразить не мог, что однажды познакомлюсь с человеком, для которого она имеет самое животрепещущее значение…

Так и прошелестел: «самое животрепещущее значение». Просто немыслимо, насколько же проще, когда за тебя шелестит романными штампами кто-то другой.

Может, оно и хорошо, что Хикеракли потерялся где-то в ветреном январе? Его прибаутки колют острыми краями, всё-то ему лишь повод позубоскалить, а до нелепого почтительный Скопцов будто бы безопасен, будто бы с лакейской покорностью проглотит собственный язык, стоит только глянуть на него исподлобья.

— Продолжайте же, — по-хозяйски откинулся Метелин и кивнул официанту на почти что приговорённый кувшин вина.

Скопцов сцепил пальцы в замок, стал весь будто бы ýже, хотя и без того не удался в плечах.

— Как я чуть раньше упоминал, в казармах Охраны Петерберга я с самых детских лет. Ребёнку, конечно, многого не скажут, но всегда есть способы и самому разузнать… Ох, граф, что же я такое несу! — вновь запутался он в словах, посмотрел растерянно: будут, мол, бить, или пронесёт? — Тут, наверное, не обойтись без некоторой предыстории — вы уж извините мне моё многословие, граф. Так вот. Первый раз расстрельному приговору я был свидетелем лет в четырнадцать — не потому, конечно, что прежде не приговаривали, а просто так уж сложилось: сочли достаточно взрослым, не стали намеренно утаивать. Я переживал изрядно — всё ж таки убийство, пусть и по закону. Но хотелось взглянуть. О, понимаю, сколь чудовищно это звучит, но я сейчас о том лишь, что детскому разуму — чтобы справиться с этим парадоксом несправедливости! — чудилась непременная необходимость неким собственным будто бы ритуалом почтить прерванную жизнь, — Скопцов вдруг выдал категорически не подходящий к его пламенной тираде смешок едва ли не ядовитого свойства. — Спросил, конечно, у первого подвернувшегося солдата, так когда же казнят. А он и ответил: да, мол, когда наиграются.

Потный официант (ну прекратили бы топить, сколько можно!) как раз заменил кувшин, замер перед столом в ожидании иных указаний. Он был пожилой, с полированной лысиной и совсем не походил на официантов тех рестораций, которые обыкновенно посещал Метелин. С прижимистым и непьющим Гришевичем они гуляли по кабакам попроще, где заказы разносили румяные злоязыкие девки. Девки Гришевича за трезвость то и дело поддевали, и Метелин как-то предложил ему одну такую девку у хозяина кабака и купить в назидание — разумеется, на его, Метелина, средства. Думал, значит, приятелю подарок сделать.

Приятель только фыркнул: «А ещё графьё! Где только таких manières impolies нахватался?» и через полчаса поднялся наверх с той девкой безо всяких средств.

— Пшёл вон, — сообразил Метелин услать официанта, когда заметил, что Скопцов молча теребит салфетку.