Читать ««Открывать здесь!»» онлайн - страница 10

Наташа как-то смущенно и растерянно заулыбалась:

— Удобно ли это, мама?

— А ты от нашего имени. Или пригласи его на праздник к нам.

Наташа уже без улыбки зыркнула на нее черными глазами:

— Хорошо, я как-нибудь выйду из положения…

Вечером от Юрия Семеновича домработница принесла сверток неопределенной формы и записку.

«Не жалейте о бутылке, — писал он, — но у меня не хватило силы поднять руку на такое чудо. Пересылаю с попутчиком в Тбилиси моему старому товарищу Георгию Николаевичу, гостеприимством которого я пользовался не раз. К тому же там больше понимают толк в подобных вещах.

В качестве морального возмещения примите настоечку собственного изготовления…»

В свертке под десятком бумажных одежек оказался графинчик домашней рябиновки. К стеклянной пробке его была подвешена картонная бирка с надписью:

«Open here — открывать здесь!»

— Да уж графинчик-то мы знаем где открывать, — смеясь и потирая руки, сказал Игнат Александрович.

Они перешли на кухню, где обычно завтракали и ужинали.

— А бутылочка моя, кажется, счастливая! — радовалась Наташа. — Хорош ли хоть ликер-то был?

Перед глазами белый, белый лист бумаги. Чистый лист…

Как хочется не испортить его! Исписать и не испортить! Игнат Александрович долго сидит перед стопкой чистейшей белой бумаги и не может начать писать.

Растерянный, в тревожном ожидании чего-то, он бессмысленно смотрит по сторонам — на книжные полки, на стены, на серый от времени потолок кабинета, иногда заглядывает в окно, из которого виден город сверху — крыши, и купола, и перспектива дальних улиц. Потом взгляд его медленно и бездеятельно скользит по столу, с одного предмета на другой. Две черные авторучки в держателях на мраморной доске. Ножницы и несколько цветных и простых карандашей в стакане, выточенном из самшитового обрубка. Перекидной календарь. Стопка газет и журналов, которые нужно читать. Часы на ремешке, снятые с руки и положенные ребром на краю стола.

Под толстым стеклом на зеленом сукне видна милая и понятная его сердцу открытка — репродукция с картины Яна Стыки: вконец измученный могучий русский старец в длинной белой рубахе, в простых сапогах припадает к плечу Христа, как брата: «Помоги!..» Но и эта открытка не оживляет взгляда Игната Александровича.

Чтобы занять себя чем-то, он достает из ящика стола склянку с чернилами, пипетку и начинает добавлять чернила в авторучки, но они и без того полны. Тогда он вынимает из кармана ножик и чинит карандаши — один, другой, скоблит графитные стерженьки, которые и без того тонки, как иглы… Ничего этого делать не нужно, но он делает — просто так, потому что не может начать писать.

Чуть слышно тикают ручные часы. Он берет их, разглядывает, подносит к уху и снова кладет на место.

Пепельницы на столе нет…

Почему же все-таки не пишется?

Перед ним лежит незаконченный предпраздничный очерк. Перечитав его, Игнат Александрович убеждается, что и заканчивать его не стоит: все очень плохо, выспренно, фальшиво. Но и новое ничего не идет на ум.