Читать ««Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов» онлайн - страница 15
Сергей Никольский
Горшков полетел на позиции, забрал 46 штук бомб и с поручиком Башко10 и штабс-капитаном Наумовым
отправился на станцию Млава. Да так и начал: Млава, Вилленберг, Сольдау, опять Млава и т.д. (описываемые
события происходили в феврале 1915 г. —
это черт знает что. Все с ума посходили, а население, живущее близ вокзала, все рано утром уходит в лес, «ins
Grime» (в зелень [нем.]. —
вероятно, чувствовал себя неважно. Горшков получает золотое оружие и передает корабль Башко.
В марте «выходит в свет» Бродович, имея моторы бывшие Руднева. Не так смело, как Горшков, но с
неменьшей удачей действует и он. Например, отдает визит на аэродром к немцам в Санники и ссыпает туда 21
бомбу. Я в это время практикуюсь взлетать и садиться на «Муромце», а затем занимаюсь прицелами и
бомбометанием. Достигаю значительной точности в попаданиях. Тренируюсь на «семерке».
В связи с новой организацией Эскадры у нас отбирают сколько могут имущества, все автомобили,
кроме одного, и половину людей. Вот последнее, по-моему, дикая и ненужная мера. Раньше экипаж состоял из
40 человек. Сюда входили механики, шоферы, фельдшер, денщики. Этого было достаточно. В случае чего
корабль можно было вывести и ввести в палатку, не прибегая к посторонней помощи. Свои люди
окарауливали корабль, и наряд не ложился большим бременем на команду. Теперь же оставалось всего 22, это
с денщиками. Значит, рабочей силы 19 человек, а вот с этим-то уж ничего не сделаешь. Зато вводится новый
элемент — «строевая рота», которая и высылает наряд на все работы.
Ну и намучились же мы с этой системой потом. Делали, конечно, все сами, часто входили в
соглашение с другими кораблями, так как эта дрянь никогда вовремя не являлась, ничего не умела и не желала
уметь. А что после революции началось, так лучше и не вспоминать.
В экипаже корабля работали все. Я сам несколько раз видал фельдшера Веселова на экстренных
работах. Вот тут- то однажды и случился казус. Был сильный ветер, и велено было всем дежурить у палаток.
У нас был большой опыт, палатка стояла хорошо, и мы отправили к ней четырех человек. Да два раза ночью
наведывался офицер. Наутро оказалось, что на большом аэродроме ни одной палатки — все лежат. Мы
злорадствуем.
Но тут дело было не только в этом. Завод уже прислал следующие облегченные «Муромцы» и моторы
к ним английские — «Санбим». Алехнович11 (5-й «Муромец») уже получил таковой. Шестой тоже (ставили
два «Сальмсона» по 200 сил). А мы еще нет. В этом, оказывается, заключалось неудовольствие на нас
начальства: наш корабль уже был на аэродроме и собран, но нам официально не передавался.
День-два прошло — палатки лежат, мы слегка издеваемся. На третий день решаем втянуть свою
палатку поглубже в лес. С утра выводим «старика», валим палатку, перекрываем канаву с водою и к вечеру
ставим палатку и закатываем корабль. Пошел я на большой аэродром и начинаю скулить: черт знает что,
