Читать ««Литке» идет на Запад!» онлайн - страница 23

— Думаю, что ничего не стрясется, если мы немного запоздаем домой, — помолчав, добавил пилот.

— Думаю, Кузьмич, что ничего не стрясется…

Так попал на «Литке» Семен Куква — бортмеханик амфибии «Ш-2».

Возвращаясь с мыса Шмидта бреющим полетом, Куканов искал «Литке».

Туман скрыл видимость. Бессильно багровел солнечный диск. В пятидесяти метрах под самолетом мчались извилистые трещины разводьев. Испуганно подскочил и плюхнулся в черную рябь дремавший на льдине морж.

Разведка была удачной. Серебристые полоски чистой воды змеились от устья реки Амгуэмы до мыса Якан. Под самым Рыркарпием огромная перемычка, закрыв путь к проливу де-Лонга, подступала к каменистым террасам берега. Дальше недоступным соседством темнело открытое море.

Пилот всматривался в молочную пелену. Хрустальные осколки тумана висели на иглах рыжеватой щетины его небритых щек. Обветренное лицо было сосредоточено и спокойно. Не отводя упорного взгляда от слюдяного козырька над кабиной, он рассчитанными движениями поднимал и опускал самолет.

Дуплицкий следил, как уверенно ведет Куканов машину слепым полетом, и, удивляясь опыту и выдержке этого человека, радовался удачному подбору летного состава.

…Чукотку с воздуха Кузьмич знал прекрасно, как знает старый охотник одному ему известные звериные таежные тропы. Сказочное озеро плоскогорья Элергытхын, о котором чукчи сложили легенды и куда не ступала нога исследователя, отражало силуэт кукановского самолета. Задолго до челюскинского рейса Водопьянова и Доронина он поднял экспедицию геолога Обручева над снежными отрогами Анадырского хребта, дважды пересек его и, попав в нисходящий поток воздуха, «едва не сыграл бенца».

Прощально покружив над пароходом, на котором снималась во Владивосток экспедиция Обручева, Куканов лег на курс к седым вершинам «дедушки» Дежнева. Две части света вставали из вспененных вод Берингова пролива: сизые опалы американского материка и, напротив рубиновые отблески флага на избе чукотского исполкома.

У мыса Якан Кузьмич поднялся на борт «Челюскина».

— Пойдете на Врангель, — сказал Шмидт пилоту. — Я полечу с вами.

Четвертый раз в течение месяца «Н-4» нырял в туманы пролива де-Лонга к отрезанному льдами острову.

— Экспрессная линия: мыс Северный — остров Врангеля, — шутил старший бортмеханик Володя Шадрин, помогая сойти на желанную землю материка одиннадцати колонистам, вывезенным с острова.

Летное звено под командованием Куканова обеспечило пятую зимовку на Врангеле. Тонна продовольствия, оборудование для метеостанции и ящик лимонов — подарок челюскинцев — лежали на изрезанном прожилками снега берегу бухты Роджерс.

Ночевали у Минеева. Самого начальника острова не было дома. Он выбирал новое место для колонии на северной стороне. Там находилось топливо — плавник, принесенный течениями полярных морей, и легче было переселиться туда со всеми пожитками, чем подвозить топливо на собаках в бухту Роджерс.

Шмидт долго беседовал с зимовщиками. Жаловалась на сердце, но не хотела уезжать жена Минеева. Ерзал на табурете завхоз Павлов, врангелевский абориген, ошалелый от переживаний. За семь лет, безвыездно проведенных на острове, он не испытал столько нового, сколько за последний месяц. Совсем недавно в минеевской комнате гостил Леваневский, потом зачастил Куканов, и вот сидит Шмидт, о котором он так много слышал.