Читать ««Литке» идет на Запад!» онлайн - страница 22
Евгений Юнга
Куканов вел самолет на запад, отыскивая выход из ледяного мешка, в который попал «Литке», пробиваясь к мысу Шмидта.
Двое суток, не смыкая усталых глаз, капитан пытался вывести судно на чистую воду. Двое суток штурманы поочередно взбирались на марс, водили биноклем по всем направлениям и мрачно кричали неизменную фразу:
— По горизонту торосы!
Ледорез повернул к острову Врангеля, избрав рискованный курс к северо-востоку. Мы шли наощупь, не зная глубин и состояния района. Ни один судоводитель не поднимался этик проходом. Белое пятно неизвестного лежало перед нами, предательски завлекая ширью прогалин, пока сплошная стена многолетних торосов не остановила нашего бега в шестидесяти милях от острова.
Тогда на глянцевитую гладь прогалины спустили амфибию, и бортмеханик заправил баки горючим.
— Внимание! — предупредил он пилота, проворачивая окантованный медью винт. — Контакт!
— Есть контакт! — отозвался Куканов, включая магнето.
Зеленая птица, вздрагивая крыльями, ринулась вперед. Нос лодки глубоко зарылся в воду. Каскады брызг взметнулись над кабиной.
— Надо убавить горючего, — подрулив к льдине, сказал Куканов. — Троих не возьмет.
— Слезайте, Куква, — распорядился Дуплицкий.
Бортмеханик неохотно спрыгнул на льдину.
Освобожденный от лишнего груза, самолет легко ушел в воздух. Куква огорченно махнул рукой: он не умел скрывать своих переживаний. Любопытство, свойственное двадцатитрехлетнему возрасту, заставило секретаря комсомольской ячейки придонской станицы поступить матросом на азовскую шаланду, затем — в летную школу, оттуда повлекло на границу с Америкой — в Уэллен.
Чукчи хорошо запомнили белобрысого, всегда улыбчивого парня, который исполнял обязанности передвижной мастерской по ремонту «железных уток» при полетах к лагерю Шмидта. Не любил его единственный человек — шаман с острова Колючина, вшивый старик Пенаульхен, хозяин яранги, где механик квартировал, приводя в надлежащий вид ферму шасси и моторную раму самолета Ляпидевского.
За год Куква обжился на Чукотке.
Слепые полеты в пургу от Биллингса до Уэллеиа научили механика величайшему арктическому искусству — терпению. Долгой зимней ночью, когда приходилось пережидать пургу в лагунах, пока спал в оленьем кукуле пилот, он до рассвета возился с грелкой у трехмоторного «Н-4», разогревая застывшую воду.
Челюскинская эпопея была закончена, и перед тем как вернуться домой, Куканов сговорился с механиком, что через год они снова приедут в Уэллен. Разговор происходил в пассажирской каюте «Хабаровска».
После двухлетнего плена во льдах пароход бункеровался в похожей на горное озеро, окаймленной отвесными скалами просторной бухте Провидения. Куква смотрел в иллюминатор на голые берега чукотской земли и мысленно мчался в уютном купе владивостокского экспресса к вишневым садочкам Азовья.
— Старина, — позвал его Куканов, в раздумья проводя ладонью по лысине, — с «Литке» прислали радио. Начальник экспедиции Дуплицкий предлагает нам идти в сквозной поход.
— Фасонно! — вырвалось любимое словцо у механика.