Читать ««Дело военных» 1937 года. За что расстреляли Тухачевского» онлайн - страница 94

Но положение еще можно было спасти. Уже 2 марта, когда собрались делегаты, настроенные явно «по-боевому», на их совещание с разрешения Петриченко прибыл начальник политотдела Балтфлота Кузьмин, человек, судя по всему, мужественный и порядочный. Но… не дипломат.

«Первым долгом Кузьмин, а затем председатель Кронсовета Васильев попросили слово. В своих речах они не проявили никакого примирения к собранию. Все время оперировали цифрами по экономическим вопросам, предупреждали и угрожали собранию. Все это подействовало неприятно на собрание, и оно потребовало ареста их. Стали поступать в президиум в большом количестве записки явно провокационного характера… С мест стали сообщать сведения одно фантастичнее другого. Кто это делал, мне так и осталось неизвестным, но факт тот, что это имело свои результаты, и собрание уговорить становилось невозможно. Наконец один моряк взбегает к президиуму и начинает кричать; «Что вы здесь торгуетесь? Коммунисты ведь не спят, и Кронштадт уже окружен конницей! Нужны меры к самозащите!» Тут получилась настоящая паника… Наскоро президиум уполномочили принять на себя обязанности «Временного ревкома»… Распоряжения делал я… Рубикон перейден. Неожиданное для всех нас самих свершилось. Перед Ревкомом стала задача: а что же делать?» Вот здесь из-за спины моряка и выглянула «самая черная реакция».

* * *

Военным руководителем мятежа стал мало кому известный 41-летний бывший генерал Козловский, офицер Генштаба, поступивший на службу в Красную Армию в феврале 1919 г. по мобилизации. Почти все офицеры, кроме двух беспартийных артиллеристов, примкнули к нему. Отказавшиеся были заключены в тюрьму вместе с Н. Кузьминым, П. Васильевым и другими коммунистами и должны были быть расстреляны в ночь на 18 марта. Только ворвавшиеся в крепость красные курсанты спасли их.

С самого начала военные требовали наступления. Куда? На Петроград, Сестрорецк, Ораниенбаум, Петергоф… В общем – вперед! Трезвые голоса заставили их предпочесть оборону. До каких пор? Пока не придет помощь. Когда и откуда? Вопрос времени был важнейшим. Лидер эсеров Чернов, организовавший в Эстонии военную помощь восставшим, писал, что Кронштадту надо продержаться до вскрытия льда, и тогда он станет неуязвим, а с помощью кораблей как дамоклов меч повиснет над Питером.

Но продовольственная помощь поступала в ничтожных количествах, а военной мятежники так и не дождались.

«Наконец наступило наше роковое 17 марта, – вспоминает Петриченко. – Все были измучены и голодны. Сопротивляться сил больше не было… Все рухнуло… Пушки некоторые не вращаются – испорчены. Происходит таинственная сигнализация (мы знаем, что далеко не все кронштадтцы оказались мятежниками. – И. Д.), команда уже направилась в Финляндию. Что же делать нам?.. Поплелись и мы следом…»

* * *

В Финляндии оказалось около 8 тысяч участников мятежа. Надо сказать, что, говоря о «финской» части своей эпопеи, Петриченко значительно принижает свою роль, как, впрочем, «скромничает» и при рассказе о Кронштадте. Вообще все кронштадтские события в его изложении выглядят упрощенно.