Читать ««Дело военных» 1937 года. За что расстреляли Тухачевского» онлайн - страница 32

А тогда…

Москва

В марте – апреле 1937 г. в дипломатических кругах Парижа, Праги и других европейских столиц стали упорно распространяться слухи о предстоящем советско-германском сближении. Оснований для подобных слухов не было. Более того, антисоветская направленность публикаций германской печати, казалось бы, исключала такую возможность. Однако падкие на сенсацию буржуазные газеты продолжали муссировать эту неправдоподобную «новость». Нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов 17 апреля был вынужден направить в Париж и Прагу телеграмму следующего содержания:

«Заверьте МИД, что циркулирующие за границей слухи о нашем сближении с Германией лишены каких бы то ни было оснований. Мы не вели и не ведем на эту тему никаких переговоров с немцами, что должно быть ясно хотя бы из одновременного отозвания нами полпреда и торгпреда. Очевидно, что слухи распространяются немцами или поляками для целей нам не совсем понятных. Это же опровержение давайте всем обращающимся к вам на эту тему».

Прага

Получив советское опровержение, президент Э. Бенеш, по-видимому, не совсем верит ему. Ведь он располагает другой секретной «информацией», которую получил из Берлина от посла Маетны. Вот теперь Бенеш решает, что момент наступил, и вызывает С. С. Александровского.

Беседа происходит 22 апреля. Речь идет о слухах, распущенных немецкой стороной. Александровский сообщает в Москву о беседе с президентом:

«Хотя Бенеш знал об этом от Крофты, я счел правильным повторить ему опровержение слухов о сближении СССР и Германии. Бенеш реагировал на это довольно живо вопросом о том, почему бы СССР и не сблизиться с Германией. Чехословакия только могла бы приветствовать такое сближение… Признаться, я был удивлен и сказал, что не понимаю постановку вопроса.

…Бенеш весьма пространно говорил о том, что, какие бы изменения ни произошли во внешней политике СССР, Чехословакия останется безоговорочно верной СССР и своим обязательствам перед ним. В ответ на мое недоумение, о каких изменениях во внешней политике СССР может быть речь, Бенеш сказал, что СССР не только великая, но прямо грандиозная страна, имеющая самые обширные и многообразные интересы не только в Европе, но и в Азии. Бенеш себе представляет такую теоретическую возможность, когда многообразие этих интересов может принудить СССР к переменам во внешней политике, скажем, по отношению к той же Германии или Англии. Он не имеет в виду ничего конкретного и хочет только сказать, что при всех условиях Чехословакия останется в дружбе с СССР».

На это Александровский ответил:

«Политика СССР абсолютно неизменна, ибо она всегда является политикой сохранения мира… Перемена нашей внешней политики мыслима только в том смысле, что кто-нибудь из наших многочисленных партнеров искренне повернет в сторону мира или, наоборот, перейдет в лагерь поджигателей войны. От этого может зависеть улучшение или ухудшение наших взаимоотношений».