Читать ««Во вкусе умной старины...»» онлайн - страница 42

Отношения между мужем и женой в семьях российских дворян претерпели, может быть, самые быстрые и удивительные изменения из тех, импульс которым был дан эпохой Петра I. Еще в конце XVII века все русские семьи жили (или, точнее, обязаны были жить) по «Домострою» — своду правил семейного городского быта, составленному в середине XVI века священником Благовещенского собора в Москве и членом Избранной Рады царя Ивана Грозного Сильвестром. В этом сборнике, среди прочего, написано следующее:

«Подобает поучити мужам жен своих с любовью и благорассудным наказанием, жены мужей вопрошают о всяком благочинии, како душа спасти, Богу и мужу угодити и дом свой добре строити, и во всем ему покорятися и что муж накажет, то с любовью приимати и творити по его наказанию».

За какие-то сто лет, со времени первых культурных преобразований Петра I, этот идеал семейной жизни изменился полностью (или почти полностью). В шуточном послании Ф.И.Тютчева к А.В.Шереметеву (1823 г.) обыгрывается еще один расхожий стереотип того времени:

«Между московскими красами Найти легко, сомнений нет, Красавицу в пятнадцать лет, С умом, душою и душами Женись и в полном смысле слова Будь адъютант своей жены».

(Заметим в скобках: полный смысл слова адъютант — при переводе с латыни — помощник, коим предлагается стать двадцатитрехлетнему офицеру при пятнадцатилетней девочке).

Это не значит, конечно, что в дворянских семьях всегда командовала жена. Можно найти примеры и совершенно чудовищной власти мужа: борисоглебский уездный казначей, секунд-майор Матвей Никитич Толстой у себя в деревне «сек жену нагую кнутьями, сделал насилие приданной ее девке». Отставной полковник Фрейтаг зачастую бил одновременно и прислугу и жену, а однажды, когда жена его попыталась заступиться за сенную девушку, он выпорол жену «на той самой девушке, которую собой заслонила». Жена К.Ф. Рылеева, рассказывала о том, как ее свекор, человек «крутой и властолюбивый» запирал свою жену в погреб.

Но если говорить о тенденции, об образе семьи, который составляется из мемуарных свидетельств той эпохи, то муж сохранял чисто номинальное главенство, а реальную власть в деревне имела жена. Приведенные же выше примеры «семейных отношений» уже в то время воспринимались, как варварство, жестокость и самодурство. С сочувствием приводились примеры обратные. Князь П.А.Вяземский, описывает семью князя Оболенского: «В семействе и в хозяйстве княгиня была князь и домоправитель, но без малейшего притязания на это владычество. Оно сложилось само собою к общей выгоде, к общему удовольствию с естественного и невыраженного соглашения».

Еще большую симпатию вызывает образ Михаила Ивановича Донаурова, который будучи «под башмаком жены» называл ее ласково «мафамушкой». Сентиментальный век (на самом деле — II половина века XVIII-го), переросший в век романтический, требовал от мужчины и мужа не подчинения жене, а несравненно большего: любви, обожания, и в идеале — обожествления «своего ангела». Так, генерал-от-кавалерии и московский предводитель дворянства С.А. Апраксин у себя в Ольгино выстроил в честь жены беседку «наподобие греческого храма», поместил внутри мраморную статую жены, а над входом приказал сделать надпись золотом по-французски: «Дом добродетели».