Читать ««Во вкусе умной старины...»» онлайн

Константин Соловьев

"Во вкусе умной старины… "

Деревня, усадьба, подмосковная

(вместо введения)

Усадебная жизнь русского дворянства — удивительный культурный феномен, строго ограниченный во времени и пространстве. Это наше отечественное явление, возросшее на российской культурной почве и подпитываемое живой национальной традицией. Но это еще и отечественный вариант общеевропейской культуры рубежа XVIII–XIX веков.

Усадьба, как особая разновидность загородного дома, появилась, видимо, в XVII веке. Тогда существовали две основные формы феодальных владений: вотчина и поместье. Вотчины — родовые земли бояр — находились в полной их собственности и служили основой их богатства и могущества. К началу XVII века бояре добились важнейшей для себя привилегии: вотчинные земли опальных и казненных бояр должны были оставаться в семье, а не забираться в «казну», что еще более отделило вотчины от поместий, даваемых дворянам только за службу и только на время службы.

В отличие от крупных европейских феодалов, бояре не жили в своих вотчинах. И на Руси не было феодальных замков. Центр интересов российских бояр — город. Тут велась торговля всем, что производилось в вотчине, здесь же — государственные должности, приносящие почет и дополнительную прибыль. А управлением многочисленных боярских владений занимались наместники, часто — грамотные холопы.

Усадьба же появилась как некое дополнение (и отчасти замена) вотчине. Она давалась во владение крупным чиновникам, живущим в столице, чтобы длительные отлучки в родовые имения не отвлекали важных людей от их государственных забот. Иногда на полученных подмосковных землях строился боярский дом, где боярин "усаживался" как в городе — с двором и дворней, амбарами и промыслами, приносящими доход. Но постоянно там не жили и там. В усадьбах «гостили»: приезжали на пару недель присмотреть за хозяйством и отдохнуть. Боярские подмосковные не держались в семье подолгу: смерть боярина, опала, перемена власти — и пожалованное имение отбиралось, переходило к другому приближенному.

Дворяне же — помещики, обязанные являться по требованию царя на военную службу «конно, людно и оружно», в перерывах между войнами и призывами на смотр, жили в своих деревеньках. Но особой «поместной» бытовой культуры ни в XVI, ни в XVII веке не выработалось. Жизнь поместных дворян во всех ее важнейших проявлениях (дом, одежда, язык, еда, питье, взгляды и привычки) практически ничем не отличалась от жизни богатых крестьян, однодворцев, или управляющих боярскими вотчинами.

Петр I в своем стремлении поставить все сословия на службу государству «выдернул» бояр из родовых гнезд, а дворян из их поместий (покидать которые «для-ради» царской службы им становилось все труднее). Попутно он уничтожил разницу между вотчиной и поместьем, и сохранил за дворянским владением лишь одну функцию: обеспечивать дворянина — офицера или чиновника — всем необходимым на протяжении его пожизненной службы Отечеству. Вот тогда и началась новая история усадьбы — деревенского дома городского (по своим взглядам и привычкам) человека. Два поколения дворян не имели возможности жить в своих поместьях. За это время они усвоили (частично) европейские знания быт и привычки, но не успели забыть, что их настоящий, их подлинный дом — в деревне.