Читать ««1984» и эссе разных лет (Авторский сборник)» онлайн - страница 310

Б. Крик пишет: «Он не был антиинтеллектуалом как таковым. Он… осуждал только погоню за модой и презрение интеллектуалов ко всем традициям, кроме тех, что охраняют их привилегии» (Crick В. Op. cit., р. 494).

К с. 28

Голдстейн — большинство исследователей считают прототипом этого образа Л. Д. Троцкого; Т. Файвел ссылается на сделанное ему признание Оруэлла: «Голдстейн, разумеется, пародия на Троцкого». «Он добавил, — пишет Т. Файвел, — что еретик, поднимающий безнадежный мятеж против тоталитарного режима, скорее всего, должен быть еврейским интеллектуалом» (Fуvеl Т. Wingate, Orwell and the Jewish Question. — Commentary, № 11, Febr. 1951, p. 142). У. Стейнхофф указывает на сходство текста Голдстейна с «Тезисами» лидера ПОУМ Андре Нина; трагическая судьба Андре Нина, казненного в 1937 г. во время сталинской расправы с ПОУМ, глубоко взволновала Оруэлла.

На изображение отношений государства Старшего Брата и его «врага № 1» Эммануэля Голдстейна, несомненно, повлияла высоко оцененная Оруэллом брошюра Б. Суварина «Кошмар в СССР», в которой большое внимание уделено «черной магии» сталинской пропаганды с ее мифом о вездесущем Троцком. «В этих средневековых процессах Троцкий играет роль дьявола» (Souvarine В. Caushemar en URSS. Р., 1937, р. 156).

Мысль, что фигура Дьявола необходима для тоталитарной идеологии, усвоена Оруэллом задолго до «1984». Через три дня после убийства Троцкого он записал в своем дневнике: «Как же в России будут теперь без Троцкого?.. Наверное, им придется придумать ему замену» (СЕ, II, р. 368).

К с. 29

Остазия, Евразия, Океания — политическая карта мира в последние годы жизни представлялась автору «1984» в самом пессимистическом свете. В статье «Навстречу европейскому единству» он писал: «В Западной Европе еще сохранились традиции равенства, свободы, интернационализма; в СССР — олигархический коллективизм; в Северной Америке массы довольны капитализмом и неизвестно, что сделают, если он потерпит катастрофу… все движения цветных сегодня окрашены расовой мистикой» (СЕ, IV, р. 371). В это время он склоняется к мысли, что будущая карта мира составится не по Г. Уэллсу с его Единым Мировым Государством, а по Дж. Бернхэму, предсказавшему «разделение мира между несколькими супердержавами, скорее всего США, Северной Европой и Японией с частью Китая» (Burnham G. The Managerial Revolution: What is Happening in the World. N.Y., 1941. p. 175—176).

К c. 32

…как принято говорить, распылен… — На идеологические трюки с употреблением эвфемизмов, когда речь идет о насильственной смерти, Оруэлл обратил внимание еще в Испании. «Гитлеры и Сталины считают убийство необходимым, но они отнюдь не рекламируют своего бессердечия и поэтому называют убийство исключительно „ликвидацией“, или „элиминацией“, или еще чем-нибудь в этом роде» (СЕ, I, р. 516).

К с. 38

Это был один из тех снов… — Оруэлл был убежден, что важнейшие решения человек принимает подсознательно. В статье 1940 г. «Моя страна, правая или левая», знаменовавшей его разрыв с пацифизмом и левацким саботажем приближающейся войны, он описывает свой «вещий сон»: «Несколько лет я относился к войне как к кошмару и иногда выступал с пацифистскими речами… Но однажды ночью — до оглашения русско-германского пакта — мне приснилось, что война началась. Это был один из тех снов, которые… открывают нам наши истинные чувства. Этот сон открыл мне, что, во-первых, война оживит меня и, во-вторых, что в сердце своем я патриот, я не могу саботировать войну или бороться с ней, я буду помогать, может быть, и воевать. Я спустился по лестнице и нашел газету с сообщением о прилете Риббентропа в Москву» (СЕ, II, р. 13—14).