Читать «Эмансипированные женщины» онлайн - страница 83
Болеслав Прус
Мадзя с беспокойством смотрела на пана Казимежа. Ей вспомнились опасения Ады.
— Так вы выполните мою просьбу? Ради моей матери, панна Магдалена, — говорил пан Казимеж.
— Да. Но я не могу писать Эле о пане Сольском.
Гримаса нетерпения пробежала по красивому лицу пана Казимежа, но тотчас пропала.
— Ладно, бог с ним, с Сольским, — сказал он. — А мне вы будете писать за границу о здоровье мамы?
— Напишу, если случится что-нибудь серьезное.
— Только в этом случае? Что ж, ничего не поделаешь, спасибо и на том.
Он снова взял руку Мадзи и, заглядывая девушке в глаза, приник к ее руке в долгом поцелуе.
Мадзя затрепетала, но не в силах была отнять руку. Пан Казимеж снова и снова целовал эту руку, и поцелуи были все более долгими и страстными. Но когда он взял другую руку, девушка вырвала обе.
— Это лишнее, — сказала она с возмущением. — Когда речь идет о здоровье пани Ляттер, я могу написать даже вам…
— Даже мне! — вскочив со стула, повторил пан Казимеж. — О, как вы безжалостны! Однако вы должны признаться, что я выиграл пари, — прибавил он с усмешкой, — я поцеловал вашу ручку, правда, на несколько месяцев позже, чем бился об заклад…
Теперь Мадзя вспомнила, как они спорили в октябре, в присутствии Эленки.
— Ах! — воскликнула она изменившимся голосом. — Так вы поэтому разговаривали со мной о своей матери? Это остроумно, но… не знаю, благородно ли…
Мадзя не могла удержаться, и по лицу ее покатились слезы.
Она хотела уйти, но пан Казимеж загородил ей дорогу.
— Панна Магдалена, — с улыбкой сказал он, — ради бога, не сердитесь на меня! Разве в моем поступке не чувствуется юмор висельника, шутка человека, который впал в отчаяние? Я не могу объяснить вам, что со мною творится. Я боюсь, что с мамой или с Элей случится какая-то катастрофа, и я так несчастен, что смеюсь уже над самим собою. Ведь вы простите меня, правда? Я вас считаю своей второй сестрой, вы лучше и умнее моей родной сестры… А братья, знаете, любят иногда приставать к сестрам… Ну, вы не сердитесь? Вы пожалеете меня хоть немножко? Забудете о моем безумстве? Да?..
— Да, — прошептала Мадзя.
Он снова схватил ее руку, но Мадзя вырвалась и убежала.
Пан Казимеж остался один посреди комнаты.
«Девочка с темпераментом, — подумал он, прижав палец к губам. — Странный народ эти девчонки. У каждой шельмочки своя повадка! Жаль, что надо уезжать… Ну, да ведь не навечно».
Мадзя побежала в дортуар, спряталась за ширмой и весь вечер пролежала, зарывшись лицом в подушки. Когда пришли ученицы и стали допытываться, что с нею, лицо у Мадзи пылало, глаза горели, она жаловалась на сильную головную боль. Девушка не понимала, что с нею творится: она была оскорблена, смущена, но счастлива.