Читать «Ангел на мосту (рассказы) (-)» онлайн - страница 128

Быть может, Биеров всегда встречаешь на этих вечеринках и вокзалах оттого, что они вечно кого-то разыскивают. Ищут они, разумеется, не нас с вами, а какую-нибудь английскую маркизу. Впрочем, они рады и нам: в бурю любая гавань - пристанище. Входя в комнату, они первым делом начинают озираться - ну да что ж тут такого? Мы все так входим в комнату, полную народу. Другое дело - ищущий, прочесывающий взгляд, которым они исследуют толпу, собравшуюся на железнодорожной платформе; где бы ни появлялись эти двое - на дебаркадере или на вокзале, - если ждать приходилось свыше пятнадцати минут, они выворачивали наизнанку все сборище, заглядывая под шляпки женщин и за газеты, которыми заслонялись мужчины. И все это в надежде найти общих знакомых!

* * *

В период тридцатых и сороковых годов, во время великой войны, в годы, предшествующие ей, и в годы, за ней следующие, финансовое положение Биеров осложнилось тем, что дети их достигли того возраста, когда возникла необходимость определить их в различные учебные заведения, где учатся дети состоятельных родителей. Тут они пустились во все тяжкие! Они позволили себе ряд не слишком чистоплотных поступков - там заняли деньги под фиктивный вексель, там загнали машину знакомых, которую те одолжили им на уик-энд, в кювет да так и оставили ее, там еще что-то. В результате подобных подвигов в довершение к переживаемому ими финансовому кризису пошатнулось также и положение их в обществе. Впрочем, они продолжали функционировать, орудуя личным обаянием и близкими надеждами - ведь в Филадельфии у них была тетка Маргарет, в Бостоне - тетка Лора. Говоря по чести, они и в самом деле были чрезвычайно обаятельны! Их появление всегда встречалось с радостью. Пусть они даже и олицетворяли собой тех самых стрекоз, что лето красное пропели, зато у них был чудесный дар напоминать людям об этом лете, о чем-то приятном, о приятных местах, приятном времяпрепровождении, приятной еде и приятном обществе. Да и рвение, с каким они разыскивали знакомых по вокзалам и пристаням, было извинительно: ведь они всего-навсего занимались поисками своего привычного, единственно понятного мира.

И вдруг тетка Маргарет в самом деле умерла. Узнал же я об этом волнующем событии вот при каких обстоятельствах. Дело было весной. Мой босс отбывал в Англию с супругой, а я с коробкой сигар в руках и томиком исторического романа пришел провожать его на пароход. Судно, помнится, было новенькое, с иголочки, и пассажиры ходили стайками, сквозь запертые стеклянные дверцы книжных шкафов глазели на полное собрание сочинений Эдны Фербер, восхищались бассейном, в котором не было воды, и барами, в которых не было виски. Все проходы были забиты провожающими, все каюты первого класса полны цветов и доброжелателей, которые в одиннадцать часов ненастного утра пили за здоровье отъезжающих шампанское под вздымающиеся к облакам трагические испарения жирного зеленого супа нью-йоркской гавани. Я вручил подарки боссу и его супруге, простился с ними и, разыскивая выход на палубу, прошел мимо каюты, из которой послышался аристократический смех Альфреды. Было очень тесно, официант разливал шампанское, и после того как я поздоровался с Биерами, Альфреда отвела меня в сторонку и сказала: "Тетушка Маргарет покинула сей мир, и мы снова при деньгах!" Я выпил с ними шампанского, затем раздался свисток: "На берег!" - этот свирепый, оглушительный, сиплый и, подобно запаху воды в гавани, чем-то трагический голос самой жизни. Я смотрел, как расходятся провожающие, и думал, надолго ли Бобу с Альфредой хватит наследства тетушки Маргарет. Долги их были неимоверны, привычки - безрассудны, и даже с сотней тысяч долларов они далеко уехать не могли.