Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 8
Георгий Турьянский
— Почему не выпускают, кто не пускает? — спрашивал я.
Гришка объяснял, что его папа знает военную тайну, а тот, кто знает тайну, не может никуда уехать из СССР. Папу его могут и в тюрьму посадить, если окажется, что он военный секрет иностранцам разболтал.
— И ты тоже знаешь военную тайну? — удивился я.
— Нет. Тайну папа никому не говорит, с него специальную бумажку взяли, подписка называется. Но ничего, я всё равно узнаю.
— А Валерка тоже хочет уехать? — не унимался я.
— Да его никто и не спрашивает, старший брат-то я, родители только со мной советуются, — ответил Гришка и отвернулся, — только ты никому не говори, что я тебе рассказал про военную тайну. И моим маме с папой не говори. А то мне же ещё по башке дадут.
Я снова спрятал жвачку. И обещал, и даже дал клятву. Гришку я зауважал ещё больше, а с Валеркой мы в тот день не сильно дружили.
С одной стороны, это даже хорошо, что их папу не выпускают, решил я. Если его выпустят, уедет Гришка, а, может, и Валерка. Вдруг и его решат взять? С кем мне тогда дружить?
Но я зря боялся. Гришка и Валерка, их папа и мама вместе с военной тайной уехали из страны СССР только через десять лет. Потому что любая тайна, даже военная, через много-много времени становится уже и не тайна, и не секрет, а всем известная в мире вещь. И тогда про неё можно говорить, с кем вздумается.
Сестра
Один раз ко мне подошла мама и сказала, что хочет со мной серьёзно поговорить.
— Скажи, Гоша, — начала мама, — вот ты живёшь без братика и сестрички, наверное, тебе скучно. Хочется с кем-нибудь поиграть, а никого нет.
— Нет, мне не скучно, — отвечал я, — я хожу к Гришке и Валерке в гости, мы на улице часто играем. И с другими ребятами тоже.
— Всё-таки без братика тебе не очень хорошо, — не унималась мама, — ты бы мог о малыше заботится.
Я ни о ком не хотел заботиться.
— Мама, я не хочу ни брата, ни, тем более, сестру. Что я буду с ней делать? С девчонками я не играю. А в какой комнате я должен жить? А игрушки куда я свои дену?
Мама стала говорить, что я чёрствый, раз не хочу ни о ком заботиться. Они с папой хотели со мной посоветоваться, но, если их сын оказался таким злым, то и советоваться больше не о чем. Больше со мной не советовались, а мамин живот после этого разговора начал увеличиваться.
Дело было летом, я много бегал по двору с Гришкой и Валеркой, пока мы все трое не заразились свинкой. Это такая болезнь, от неё болит и распухает горло. Мамин живот стал совсем большой, и она уехала в роддом, а я остался дома с папой и свинкой, которая залезла мне в горло.
Папа сказал: «Свинка — очень опасная болезнь, особенно для малышей. Я прочитал об этом в популярной медицинской энциклопедии. Ты можешь заразить ребёнка. Тебя надо изолировать».
Я не понял, как меня надо изолировать, а папа быстро всё придумал. Он вызвал скорую помощь, и меня увезли в больницу, в инфекционное отделение.
Отделение, куда я попал, называлось «свинячьим». Потому что все здесь болеют свинкой. В инфекционной больнице стены покрашены жёлтой краской. На стенах отделения нарисованы гномики и лесные звери. Гномики и звери весело улыбаются и смеются. В палате нас — шесть человек. Целый день все лежат на кроватях, читают книги, кто читать умеет. Кто не умеет, рисует или глядит в потолок.