Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 113

Работать он Лене сразу запретил. Запретил и всё. Уволил её за пятнадцать минут. Позвонил в магазин, представился главой Газпрома и объяснил, какие бумаги им следует заполнить. И чтобы не вздумали удерживать зарплату за текущий месяц. Лене сказал так:

— У Сидорского жёны не работают. У Сидорского есть целый отдел работников.

От нового мужа исходили волны уверенности и силы. Вначале это подкупало. Так зачарованно невольно любуется вышедший на шоссе сельский житель проносящимся мимо многотонным бензовозом. Но сколько можно на него смотреть? А за это любить? Казалось, Сидорский пришёл в этот мир, чтобы доделать тысячелетиями копившуюся работу: поставить, наконец, на место зарвавшихся негодяев, вознаградить добросовестных и честных, наказать своих и чужих расхитителей газа. Будто всю свою жизнь только газом и занимался.

На этом месте у внимательного читателя должен возникнуть вопрос. Автор пишет, что Сидорский ничего не понимает в газовой сфере, поставлен на своё место чьей-то сильной рукой. И в то же время он как будто создан для своей работы? Нет ли здесь противоречия? Противоречия здесь нет. Во всех крупных фирмах теперь такая тенденция. Руководить целыми крупными подразделениями посылают людей ничего в работе этих подразделений не смыслящих. Такие руководители не только автоматически находятся на дистанции со своими подчинёнными, они, к немалому удовольствию генеральных менеджеров и акционеров, смело берутся за любое дело без оглядки и сомнения. Они способны продавить любое решение высшего начальства вплоть до полного увольнения всех своих подчинённых.

Квартира нового мужа на Соколе с охраной внизу была заставлена прочной и массивной мебелью. Дубовый неподъёмный стол в кабинете, такой же шкаф. Правда, попадались и мелкие предметы интерьера. Каминные часы — семь килограммов. А, например, бронзовая чернильница на малахитовой подставке весила не больше трёх. Носки больше не прилипали к полу. За этим тщательно следила уборщица.

Лена представляла себе подчинённых своего мужа-начальника, потных рабов, и поодаль — Николая Петровича, стоящего в одежде римлянина с хлыстом в руке.

На свадьбу пригласили только узкий круг, в основном начальство нового мужа.

Супруги раз в неделю ходили в ресторан, там Сидорский брал всё самое дорогое и ей тыкал пальцем в меню.

— Бери, что захочешь. На цену даже не смотри. Вот это миноги, попробуй, а это я не рекомендую. Стоит тоже дорого, но вкус отвратительный, позавчерашний суп.

Потом кричал на весь зал:

— Человек!

Причём здесь «человек», не понимала Лена.

В постели Сидорский просил Лену распустить ее роскошные волосы. Его это возбуждало. До такой степени, что мог нанести супруге и травму. Сломать или вывихнуть руку или ногу. Иногда впадал в ярость и становился просто диким.