Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 11

— Вы меня лечите лучше всех, — сказал я как-то раз тёте Нине, мне хотелось сказать ей приятное, — даже лучше мамы. Вы мне как полумама.

Тётя Нина засмеялась. С тех пор, всякий раз, когда она встречала меня, то говорила: «Ну, здравствуй, полусын» или «Ну, как дела, полусын?»

Однажды я зашёл к Диме за какой-то тетрадкой.

— Слушай, Дим, а где твой папа? — спросил я его ни с того ни с сего, — я его ни разу у вас не видел. Он уехал в командировку?

Дима часто заморгал глазами:

— У меня нет папы, его убили на войне.

Я удивился.

— Димин папа пал смертью храбрых на озере Хасан, когда на него напал целый полк фашистов, — строго объявила тётя Нина и показала пальцем на мутную фотографию на стене.

Я рассказал дома про героическую смерть нашего бывшего соседа. Тут мой папа оторвался от газеты и постучал себе пальцем по лбу:

— Тётя Нина Морозова не живёт вместе со своим мужем, диминым папой. Это называется развод. На фотографии висит его дедушка, а вовсе не отец. Ну а его дед, тот действительно погиб на войне. Теперь понял?

Я не понял, а, главное, не хотел верить в то, что меня нагло обманывают, и не кто-нибудь, а родная полумама, и потом, что же Димка? Он что, так ничего и не знает? Я начал было спорить, но папа даже слушать не стал.

— Сколько твоему другу лет?

— Ему…, ну-у, как и мне, девять, — не сразу сообразил я.

— Его отца на фронте убили? Значит, Дима должен быть такого же возраста, что и я, даже старше. Ты считать умеешь, математик?

Полумама ещё много лет махала мне с лоджии рукой и приходила ставить банки. С Димой про его отца мы никогда не разговаривали, даже когда выросли и сделались взрослыми.

Магазины

После того, как у меня появилась сестра, родители решили, что меня пора привлекать к труду. Основной моей работой по хозяйству стало хождение по магазинам и на молочную кухню. Супермаркетов в стране СССР не имелось, поэтому за хлебом приходилось идти в одну сторону, за овощами — в другую, за молоком — в третью, а за укропом — на рынок.

Белый хлеб продавался такой: за 13 копеек, за 16, за 18 и за 25 копеек. Самый хороший батон стоил 16 копеек, он был мягкий и долго не черствел. Самый невкусный стоил 13 копеек, ещё продавались булочки за 3 копейки, мы их называли «попками» за откровенно вызывающий вид, всегда чёрствые и невкусные. Чёрный хлеб резали в булочной на половинки и четвертинки. Я хорошо помню «Орловский» и «Бородинский» хлеб с тмином. Нечто среднее между белым и чёрным хлебом представлял собой батон «Рижский» за 23 копейки.

Купленный хлеб я складывал в целлофановый мешок и по дороге домой начинал потихоньку отщипывать куски и есть. Дорога от булочной до дома дальняя, иногда я съедал полбатона в пути, особенно, если Гришка или Валерка помогали мне нести сумку. Гораздо труднее было покупать овощи: капусту, картошку, лук, свёклу. Во-первых, тащить овощи домой из овощного магазина трудно, найти не гнилую и не мороженую капусту, морковку и картошку в магазине — ещё труднее. Если я покупал плохие овощи, то меня не ругали, а посылали в магазин снова. Так что я смотрел, чего брать, а чего — не стоит.