Читать «Заговор» онлайн - страница 86

Шли мы с Костей Рущицем неторопливо и степенно, и вдруг подбегает к нам юноша лет пятнадцати, хорошо одетый, хватает Костю за рукав и кричит чуть ли не на всю округу:

—- Поручик Рущиц?! Не может быть... Дорогой вы наш, мы ж вас повсюду искали! Дядя Карл запросы делал всюду!

Смотрю я и ничего не понимаю. А Костя уже парнишку к груди прижал, лицо растерянное и красное.

—    Максимушка, Максимушка, жив, жив! Значит, выбрались вы тогда из мясорубки, выбрались? А Андрю-ха где? Жив ли? Здоров?

—    Тут он! — кричит паренек. — Тут! Здоров и рад вам будет чрезвычайно, Константин Васильевич. Мы тут рядом живем, я вас немедленно к себе в гости зову, все будут рады — и Андрей, и дядя Карл.

И тянет нас обоих за собой в сторону приличного особняка чуть в стороне от Тиргартена.

И тут я вспомнил давний рассказ Кости про семью русского офицера, застрявшую в тифозных эшелонах, про умершую мать и двух ребят, взятых на свой кошт щедрым родственником из Германии. Рассказал бы кто такую байку, не поверил бы, но все было при мне, на моих глазах, — какие уж тут могли быть сомнения! Как странно устроено в жизни: нет вроде бы никаких шансов на встречу в многолюдном мире тех или иных людей, ан нет, сводит-таки судьба их, пропуская самыми Необычными путями.

Пошли мы в тот дом и оказались прекрасно принятыми. Сам барон Карл Штольц пожелал с нами побеседовать. Никогда не принял бы за чопорного барона человека, столь похожего на присяжного поверенного откуда-нибудь из Ельца или Калуги. Прекрасное российское произношение и все замашки записного царскосель-

ского кутилы. Только несколько дней спустя узнал я ис« торию барона от его племянника. Оказывается, он а впрямь родом из России, да только еще в десятом году, по причине получения наследства от германской ветви Штольцев, был увезен в Мюнхен, а затем в Берлин. Вот ведь как судьба человеком распорядилась! Хорошо, открыто смеется барон, только мне не очень понравилось то, что при всем этом глаза его всегда насторожены, будто у арабского телохранителя, а мне их, слава богу, пришлось повидать на веку своем немало, потому что каждый из их князей подобной публикой завсегда окружен в достатке, и тут уж тебя эти самые мюриды щупают взором так, будто ревизуют не только каждую складку твоей одежды, но и душу.

Обед был прекрасный, и в этот и в будущий дни Костю окружили почти семейной любовью за его услуги втому дому. В особенности ластится к нему младший, Максимка, тот самый, что поймал нас в Тиргартене. Уж как он подле Кости, даже меня слеза прошибла, как вспомнил своего сына Юрия, на коего я возлагал все свои надежды. Андрей, тот несколько посуше, поофициальней и восторги младшего брата, видно, разделяет не более чем наполовину. Юноша возраста спесивого, на коем баронская корона уже сделала свою отметину: у дяди Карла детей нет, и, видать, Андрею суждено принять на себя всю духовную и имущественную тяжесть баронского чина. Судьба крепко подшутила над Штольцами, послав одному из них нелепую смерть от русской пули во время Брусиловского прорыва, где сей Штольц в генеральских. чинах командовал гренадерской дивизией и был успокоен навеки у Перемышля, когда пытался сдержать свое воинство под натиском российских полков. Как тут не быть российской гордости у меня, даже при употреблении в этот скорбный момент германского хлеба-соли? Да, об Андрее. Сказали мир, что, достигнув восемнадцати, он уже согласился стать из Рязанова фон Штольцем. Максимушка же все еще отцовскую фамилию носит, не знаю, правда, долго ли сие будет, может, при достижении возраста его так же перекрестят, как старшего брата. Во всяком случае, барон его иначе как Максом и не клиЧет. То-то боль была б отцу, окажись он в живых и видя такое небрежение к ветви своей и имени.