Читать «Заговор» онлайн - страница 85

чует так же, как и я, и теперь, вдохновленные памятью Родины о нас, грешных пред нею, готовы мы на все, чтоб искупить свою випу хотя бы жизнью своею.

Думаю про все это постоянно, бродя по шумным улицам столицы германской Берлина, что само по себе для меня, русского офицера и человека, столь много бед принявшего от тевтонов, кажется чрезвычайно необычный. Вот уже две недели живем мы в маленьком пансионе фрау Гетц на Клюкштрассе, улочке маленькой и тихой, несмотря на самый центр Берлина, где она расположена. Одним концом улочка упирается в шумную Лютцов-штрассе, другим же выходит к Тирпиц-каналу. Оный и является излюбленным для меня местом прогулок. По ту сторону канала начиналась такая же тихая Бендлер-штрассе, где уютно угнездилось самое одиозное для русского военного человека военное министерство, постоянно окруженное бесконечными автостоянками и усиленными полицейскими нарядами. Неподалеку кривоватым металлическим пальцем торчал среди берлинских крыш небоскреб нефтяной компании «Шелл» — самое высокое здание германской столицы. Прогуливался я обычно вдоль канала до Лютцовплатц, затем по площади вокруг и обратно. Подолгу стоял у витрин магазинов, которых тут, на Лютцовплатц, великое множество, имей только деньги; даже колониальные товары из Африки имеются, несмотря на то что Германии, по Версальскому договору, в колониях отказано раз и навсегда, однако товары колониальные привозят англичане и французы, что бесит здешнего обывателя, пожалуй, еще больше, чем трудности и дороговизна продовольствия.

Жили мы в спокойствии и тишине целую неделю, пока во время одной из прогулок наших не случилось одно происшествие. Было это в Тиргартене — месте красивом и замечательном своим уютом и обустроенностью. Странно видеть в дымном и пыльном городе с миллионами обеспокоенных граждан такую бесконечную красоту, какой явился Тиргартен пред нашими изумленными очами. Огромный парк с множеством озер, проток и уютных ресторанчиков на островах, кружевные мостики, плантации роз среди всего этого благолепия и тишина, коей остается только наслаждаться. Мы только что прошли Аллею побед, или, как шутя говорят про нее берлинцы, «Пуппеналлее» (Аллея кукол), так названную за скопище фигур древнегерманских князей и курфюрстов, чье существование в истории весьма сомнительно. Однако

все они изваяны с величайшей фантазией. И вот эти самые фигуры исторических монстров выстроены в вышеозначенной аллее как на смотру перед строгим начальством, и посетитель, проходя мимо них, должен проникаться мыслями самыми благими насчет истории родины своей германской. Однако у нас с Костей таковыми мыслями головы не были полны, не считая насмешливости насчет курфюрстовых животов, больно похожих на сытое чрево какого-нибудь саратовского помещика из выкинутых революцией бездельников, прожирающих сейчас вывезенные из России миллионы.