Читать «Заговор» онлайн - страница 47

• и Ростислав Павлович слишком долго обещал им приезд представителя посольства. Время шло, а долгожданный посланец Родины не появлялся. И тогда в души жильцов усадьбы стало закрадываться сомнение. Но вот Ростислав Павлович объявил, что со дня на день будет очень высокопоставленный товарищ, который махом решит все вопросы, связанные с выездом на Родину, и сомнения улетучились, будто их вовсе не было. Последовала беседа с товарищем Петрищевым, которая, правда, была прервана в самом начале, но ведь это ничего не значило. Ясно было одно: Старкевич не обманул, Петрищев, простой и удивительно располагающий к себе человек, был тому самым лучшим подтверждением.

Шли часы, а Русецкого не звали для продолжения разговора. После ужина Сергей и Рущиц засели за шахматы, предполагая, что вызов возможен каждую минуту. Костя заразился оптимизмом и в который уже раз просил повторить, как все было, перемежая рассказ Сергея почти мальчишескими: «А ты?», «А он?».

Уже совсем стемнело. Ушел к себе в комнату месье Жак, вернулись с прогулки Петрищев и Старкевич, в гостиной пригасили свет. Гастон стал совершать обычные свои прогулки вдоль цветников, попыхивая сигареткой, останавливаясь время от времени под тем или иным окном.

— Однако манеры у твоего дипломата, — пробурчал Костя, развязывая галстук и поглядывая на часы. — Начать беседу, а потом сплавить с глаз долой и не подавать больше ни звука.    •

-т- Ладно. Это мы с тобой здесь на манер дачников, а у него еще, может быть, служба.

Они жили в одной комнате, сразу оговорив это условие со Старкевичем, даже не пытавшимся противоречить. Вторую кровать принес Гастон уже через полчаса, и они сами помогли ему ее устанавливать. Потом жена садовника застелила ее, вымученно улыбаясь и приседая в неуклюжем книксене. Из обстановки осталось теперь очень немногое: секретер черного дерева с инкрустацией, не-

сколько картин из жизни фавнов, стол на толстых, тоже инкрустированных ножках, три кресла. На узкой полочке несколько дешевеньких изданий Демуа с приключениями бульварного любимца месье Туше. Тяжелый шкаф, с трудом вынесенный ими вместе с Гастоном в коридор, исчез на следующее же утро — это позволило предположить присутствие в доме, по крайней мере еще двух-трех мужчин, подобных Гастбну. Надеяться на то, что Гастон утащил это чудо девятнадцатого века один или с помощью тщедушного месье Жака, не приходилось. А в бесконечных коридорах дома и пристройках можно было спрятать целый взвод пехотинцев, тем более что здесь не принято было обедать всем вместе или развлекаться.

Уже решили было спать, когда в половине двенадцатого в дверь стукнули, и голос Ростислава Павловича окликнул:

—    Друзья мои, я надеюсь, вы еще не спите?

—    Прошу вас, заходите, — откликнулся Сергей и прикрыл разобранную постель покрывалом.

Старкевич зашел в комнату, бросил взгляд на постели, у которых стояли оба жильца, пояснил: