Читать «Заговор» онлайн - страница 27

—    Сережа, — сказал Старкевич, будто пресекая с моей стороны любую попытку завести не относящийся к делу разговор, — Сережа, у нас с вами совсем мало времени. Просто, можно сказать, ни минуты на размышление. Я предлагаю вам свободу. На пароходе ждет каюта, и через несколько дней вы будете далеко от этого вертепа. Я искал вас в шести испанских гарнизонах. Я знаю о вас все. Вы мне нужны, Сережа.

—    Я помню, нечто подобное вы говорили мне еще в двадцатом, Ростислав Павлович, — ответил я, — и результатом слепой веры в вас явилось то, что я сам сломал свою жизнь. К какому атаману, в какую банду вы опять меня тянете?

Ростислав Павлович то ли всхлипнул, то ли засмеялся. Чтобы не привлекать внимания легионеров, я отвернулся от него, и мы разговаривали, не глядя друг на друга. Старкевич выглядел постаревшим, еще более потол-

стел и стал похожим на колониального чиновника при пенсионе. Голова его сильно полысела — теперь уже не было знаменитого седого ежика. Большие уши были покрыты обильной порослью, на переносице виден след от очков. Только глаза смотрели по-прежнему внимательно и настороженно.

—    Оставьте ваш юмор, Сережа. Я предлагаю вам дело, нужное России.

Боже мой! Неужто полковник Старкевич, этот ярый враг большевиков, столько вреда им принесший, повернул в другую сторопу? А впрочем, что здесь удивительного? Я сам читал в газетах, что генерал Слащсв, один из непримиримейших врагов новой России, отдал себя на милость победителей, высадившись в одном из южных портов, и предварительно известил об этом своем поступке Москву. В западной прессе на все лады склонялось имя Слащева, когда полгода спустя стало известно* что он преподает у большевиков в одном из военных учебных заведений. Английскому журналисту Роджерсу, получившему возможность задать ему несколько вопросов, он заявил: «Я виновен перед моей Родиной, но за эти годы я слишком многое понял, и одна из главных истин, понятых сейчас мной, это та, что, если враг сделает попытку переступить границы моей России, я буду одним из самых бескомпромиссных ее защитников». Сла-щев сыграл большую роль в развале белой эмиграции и возвращении наиболее трезвомыслящих ее деятелей на Родину. Почему же Ростислав Павлович Старкевич за эти годы не мог понять своей ошибки? Вдруг он сейчас — посланец Родины?

—    Я могу поверить вашему слову, Ростислав Павлович?

—    Сережа, вы меня обижаете. Поверьте, я исколесил

немало дорог, прежде чем найти вас. Зачем мне делать это — чтобы лгать вам? Ваша судьба в-какой-то мере на моей совести. Да-да, я понимаю это, Сережа. Итак, я приехал за вами. Пароход отойдет в двенадцать. В одиннадцать вы должны быть на борту. Сейчас без восьми минут десять.    ,

—    Я согласен. Только одно условие — вы возьмете еще и моего друга. Я не могу оставить его. Никак не могу.

—    Хорошо, возьмем и вашего друга. Надеюсь, он офицер?

—    Да-

—    Вы за него ручаетесь?

—    Как за себя.

—    У меня нет к вам больше вопросов. Тогда несколько слов о плане. Сейчас я вернусь на пароход. Без десяти одиннадцать у сходней возникнет ссора. Легионеры стянутся туда. В этот момент вы с вашим другом будьте у тех вон развалин. Туда подойдет шлюпка. Вам вдвоем придется лечь на дно ее. Потом поднимитесь на борт парохода, обращенный к морю. Там встречу вас я. И пароход немедленно отойдет. Ну, я пойду, Сережа. На репетицию спектакля у меня почти не остается времени. Нужно подготовить актеров. Остальное зависит от вас.