Читать «Заговор» онлайн - страница 11

Ну и Мюллер, конечно, больше близок к животному, чем к человеку, по своим инстинктам. Давно уже вижу, что не верит он мне, постоянно придирается, дает задания потруднее и поопаснее. Он ведь помнит еще тот день, когда капитан Рамон, брат подполковника Франсиско Франко, привел меня в расположение эскадрильи и передал Мюллеру вместе с приказом зачислить в качестве летчика. На мне тогда были залатанная солдатская гимнастерка и разбитые ботинки с грязными обмотками. Это было все, что я заслужил в Иностранном легионе за пять долгих лет. Погоны лейтенанта мне были выданы приказом командующего Африканским экспедиционным

корпусом генерала Санхурхо, а затем приказ этот был подтвержден министерством в Мадриде. Но еще целый месяц до этого я садился в кабину аэроплана в гимнастерке и обмотках, и этого Мюллер, видимо, так и не смог мне простить. А может, и не этого. Ведь именно па русском фронте, под Перемышлем, бывший германский ас Вольф Мюллер получил пулю в бедро, что искяючи-ло его из рядов германской авиации. Там не любят хромых.

После смерти поручика Васильева я остался единственным русским в эскадрилье. Было здесь два немца, англичанин, бельгиец, грек, югослав Шимкович, итальянец Мартин. Здесь каждый называл себя так, как хотел, и вопросы о происхождении и национальности были не в моде. Друзьями в эскадрилье я так Я не обзавелся и не очень тужу об этом. За каждым из моих коллег тянулось в биографии что-то такое, что позволяло им считать себя людьми обиженными и обойденными. Васильев дважды дрался на дуэли с Мартином; оба раза ранил его и не был за это наказан начальством, хотя весь Кабо-Хуби целую неделю сплетничал на эту тему. Говорили, что дуэлянтов наказывают только при смертных случаях, да и то если не найдено подходящего и правдоиодоб? ного объяснения.

Казармы четвертой бандеры Иностранного легиона находились в стороне, от аэродрома, на окраине поселка, где дорога огибала крутой приземистый холм. Два десятка бараков, сложенных из неотесанного песчаника, плац в середине и чуть поодаль квадратное вдадие канцелярии с несколькими чахлыми деревцами у входа. Бараки стояли впритык друг к другу, образуя неправильный круг, чуть вытянутый к востоку. Пространства между ними были завалены камнями и опутаны колючей проволокой. В двадцати метрах от стен легионеры выкопали глубокий ров, теперь уже полузасыпанный, и всякий, кто хотел бы пробраться к военному городку, минуя дорогу, попал бы в ловушку. Здесь жили, хвора? ли, дрались и умирали люди, на годы оторванные от мира, от его соблазнов и благ. Здесь прошли пять лет моей жизни.    .

Сейчас, без войны, вход в гарнизон охраняли лишь два часовых, а вечером одуревшие от учений легионеры вываливались из казарм и шли в клуб, где можно было выпить дрянного виски И поглядеть осточертевший фильм про красивую жизнь американских миллионеров. Раз в

месяц легионер имел право на поездку в Блю, где было много магазинов и веселые дома с женщинами, — каждый выходной ездили поротно, атакуя военные грузовики в надежде занять места получше.