Читать «Сказка о потерянном времени: почему Брежнев не смог стать Путиным» онлайн - страница 5

Путин — явно относится к этой категории.

А Брежнев?

Он вполне мог бы остаться в народной памяти, как царь-успокоитель, царь-созидатель, хвати у него сил соблюсти всего два условия:

Если б за идеологию отвечал у него Сурков, а не Суслов. И — самое главное — уйди он вовремя в отставку.

(Через много лет почти ту же ошибку повторит Лужков; он. кстати, тоже будет править Москвой 18 лет.)

Окончательно сдать власть Брежнев решит лишь в последние дни своей жизни. На 15 ноября 1982 года уже был запланирован внеочередной Пленум ЦК КПСС, на котором он должен был сложить с себя полномочия и занять специально создаваемый пост председателя партии (!). Но 10 ноября — генсека не стало.

Это еще одна — историческая тайна, к который я рискнул прикоснуться. — загадка смерти советского вождя.

Его кончина произошла на фоне череды странных, почти детективных событий, да и в самих обстоятельствах смерти — есть немало вопросов, до сих пор остающихся без ответов. Хотя бы потому, что случилась она. словно по заказу; еще 5 дней — и история двинулась совсем по другому пути, а у штурвала встал бы отнюдь не Юрий Андропов.

Владимира Путина традиционно принято сравнивать с этим советским правителем, хотя аналогия кажется мне сильно натянутой. Единственное, что объединяет их. — лубянское прошлое. История отмерила Андропову слишком малый срок — 15 месяцев, причем треть их он провел в больничной палате. Новый старый генсек просто не успел реализовать свои планы; если он и замышлял какие-то реформы, о сути их можно только догадываться.

Путин — дело другое. Его планы — напротив были претворены в жизнь. За 8 лет правления он сумел кардинально изменить облик страны. Россия Путина — разительно отличается от России Ельцина; тогда как андроповский Союз — неотличим от Союза брежневского. (Ну, разве что за исключением облав в кинотеатрах и укрепления трудовой дисциплины.)

Это как раз тот яркий пример, когда личность определяет ход истории; при сильном Путине — и страна стала сильной; как и при раннем Брежневе. А при Брежневе-позднем — она покатилась под откос.

Трагедия распада личности обернулась трагедией многомиллионной страны.

Особенно ярко деградация брежневского сознания видна из его дневников, которые посчастливилось мне прочитать в спецхране президентского архива.

(Никогда раньше бумаги эти не видели свет: лишь Дмитрий Волкогонов приводил небольшие выдержки из них в свой книге.)

В принципе их трудно назвать дневниками; точнее — это ежедневные записи, которые Брежнев вел с конца войны до последних дней жизни.

Сначала — почти каллиграфическим, а потом уже — старческим, дряблым почерком он записывает свои впечатления, фиксирует события. встречи; отмечает для памяти первостепенные дела.

В приложении к книге вы ознакомитесь с этим уникальным документом подробнее. Там же, в приложении, публикуются наиболее интересные бумаги, найденные мной в закрытых ранее архивах. Бьюсь об заклад, такого Брежнева — вы еще не знали...