Читать «Dormiens: другие произведения» онлайн - страница 7

– Намного важнее твоей боли сон. Хоть он и напрямую связан с твоей головной болью. Будешь слушать?

Парень кивнул: по-прежнему звучали самые интересные в его жизни слова. Доктор встала и подошла к доске, изобразила на ней маркером круг.

– Мы привыкли называть сон своим: "МНЕ сегодня приснилось", "МОИ сны стали меня пугать", "Я летал во сне"… Отчасти это так, – доктор Акаги дорисовала кругу треугольные лучи, много лучей. Получилось этакое детское солнце. – Но лишь отчасти. Вот это – модель сна.

Мисато поморщилась, глядя в спину Акаги:

– Рицко-сенсей, это примитивная аналогия…

– А мне что, ему математику хаоса тут зачитывать? – взорвалась доктор, разворачиваясь к ней. – Или, может, сразу основы траум-динамики?! Ты расслабилась, Мисато! Все, что хоть чуть сложнее этого рисунка, за стенами NERV вообще никто не поймет, а мне надо объяснить основы школьнику!

Кацураги виновато подняла руки.

– Так вот, Синдзи, – мгновенно остыв, продолжила Акаги, – человеческий разум на этой схеме здесь.

Маркер уперся в вершину крохотного лучика.

– Эта точка – наше сознание. Сами лучи – наши сны. Личные сны, индивидуальные, хоть и очень часто похожие. Тут действуют нормальные законы сна и мозга. В сновидениях мы не умеем читать, по другому переживаем уже пережитое, изредка получаем озарения, проживаем день за минуты… Все это ты знаешь.

Синдзи увлекся. Что-то было этакое в тоне женщины, наверное, это была страсть к предмету.

– А вот этот круг… Это то, над чем работали Гендо и Юй. Этот Сон – с большой буквы – мы его называем Внешним Сном, Экстрасомния. Всеобщая реальность, мир везде и нигде. Это область, где наше сознание переходит от самопережевывания к познанию. Это свалка сокровищ. Но что еще хуже, она обладает своей логикой.

– Это что, у нас в мозгах? – не выдержал Синдзи. – Или это параллельный мир?

– Опыты показали, что Сон не привязан к конкретному сознанию. Это, вероятнее, отдельная реальность, куда можно проникнуть только во сне. Параллельный мир? Да, это хорошее объяснение. Которое ничего не объясняет, – Акаги улыбнулась. – Если тебе так проще, можешь пока пользоваться этими словами. В конце концов, Сон – это тот случай, когда слова бесполезны.

Доктор повернулась к доске и указала на два соседних луча.

– Мы не можем напрямую взаимодействовать сознаниями, бодрствуя. Нужны звуки, рисунки, символы. Во Сне они теряют смысл. Это дистиллированный опыт. Можно обмениваться мыслями, менять себя, и даже немного изменять Сон в свою пользу. Собственно говоря, хуже всего именно то, что попавшая туда личность изменяется, и чаще всего не может вообще вернуться…

Синдзи от всей души хотел верить, что это теоретические заключения, которые никто не проверял на практике, однако холодные глаза доктора оставляли мало надежды на это.

– …Но есть одно исключение. После Второго Удара родилось некоторое количество людей, чей разум способен противостоять разрушительной для личности логике Сна. Такой человек может погрузиться в Сон, сознательно там действовать и сознательно же вернуться назад. Во Сне он становится другим существом – Евангелионом.