Читать «Battle the Elliot. Дилогия» онлайн - страница 230

   - У нас приказ следовать в Таку [16] и проследить, что бы японские миноносцы или в течение суток покинули порт, или разоружились, - попытался надавить китаец, - Вы не имеете право нас задерживать.

   - Ну почему же не имею право задерживать. Вполне себе так имею. По праву более сильного. И по праву, что я защищаю, как союзник, территорию Китая. А вы вместо того, чтобы помогать, мне это делать наиболее эффективно, что-то тут мямлите, в пользу нашего общего врага. А против полученного вами приказа ничего не имею. Так и передайте адмиралу, если он, не ворочая пушками, исчезнет от сюда, в течение четверти часа, то я забуду о том, что он тут был. Свободны, молодой человек.

   Китаец бросил взгляд на стоявших в коридоре Иодзиро Саннохэ, стоявшего опираясь на выставленную вперёд саблю, и двух японок, скривился как от зубной боли, и, отдав честь, повернувшись, направился к выходу. Не дожидаясь небрежного ответа от русского адмирала и японского капитана третьего ранга.

   [16] В реальной истории, 25 апреля 1904 года, 'Хай-чи' потерпел кораблекрушение близ Усуна (ныне пригород Шанхая) и затонул у берега, выброшенный на скалы.

  12

   Небольшой отряд из полутора десятков матросов, при одном офицере, отделившийся, после битвы на реке Ялу, от русских войск, отступавших на запад, быстрым маршем выдвигаясь к порту Дагушань. Буквально позавчера они приняли участие в этом сражении. Хотя адмирал Вирениус и просил только сделать съемку, на кинокамеру войск, перед сражением. И обязательно запечатлеть отца Стефана. Священника 11 Восточно-Сибирского стрелкового полка Стефана Щербаковского. И только, по возможности, постараться сделать съёмку в ходе сражения на реке Ялу. Мичман сделал всё как просил адмирал Вирениус. Он даже сумел снять на плёнку, прорыв из окружения 11 полка. И в кадр попало, как остановившихся было солдат полка, после потери командования, повёл в атаку полковой священник, отец Стефан. И как священник был ранен. И вынесен, на руках, с поля боя, солдатами. Правда, в тот момент, когда упал на землю священник, мичман не выдержал. И приказав, одному из матросов, продолжить съёмку, присоединил к деревянной кобуре пистолет. Который ему, на всякий случай, дал адмирал Вирениус. И повёл свою команду, вооружённую автоматическими карабинами, в атаку. При поддержке установленного на коляске, на лёгком треножном станке, испанского пулемёта Максим. Коляска на рысях подкатила на позицию и, развернувшись пулемётом к противнику, открыв пулемётный огонь, стала отходить. А им, при поддержке огня пулемёта, получилось придавить своим огнём японскую роту и помочь стрелкам вырваться из окружения. Правда это стоило гибели двум матросам и ранения ещё шестерых. Из которых трое были ранены тяжело. И их, вместе с отцом Стефаном и пулемётом, везли на коляске, на которой мичман прибыл на позиции русского Восточного отряда. Благо все патроны, к пулемёту, оказались расстреляны по японцам. Так что теперь они выносили на себе 19 карабинов, до одного так и не получилось добраться, под огнём японцев, и кинокамеру. Направляясь к порту на берегу Корейского залива. Где их должны были ждать миноносцы. И когда отряд достиг берега залива, то командовавший матросами унтер вскинул руку и, показывая на море, произнёс: