Читать «58 с половиной или записки лагерного придурка» онлайн - страница 205

Стары Рейтан пьюрком гжебе,

Млодеж его цурке ебе!

("Пьюрком гжебе" -- царапает перышком, "цурка" -- дочка, остальное понятно.)

На что старый Рейтан немедленно отреагировал, приписав внизу:

Ебьте, ебьте, мое дятки:

Я ебалэм ваше матки!

Яшка Бостанарь был мужичонка вздорный и большой любитель спорить. Уваров, человек немногословный, не одобрял его. Говорил брезгливо:

-- Филь шпрехен.

Как-то раз Бостанарь затеял дискуссию со своим соплеменником Митикэ -как надо произносить румынское название каменного угля, "гуила" с мягким южным "г", или "хуила"? Оба темпераментные, они всем на потеху минут десять орали, стараясь перекричать друг друга: "Гуила!.. Хуила! Хуила!"

В другой раз Яшка заспорил со мной -- не помню уже, по какому поводу. Дошло до драки. Добрый Митикэ Мельничук побежал за Юликом -- чтобы тот разнял нас.

-- Юлиус! -- кричал он жалобно. -- Они дерутся! Они бьют друг друга! По лицу! Руками!

Юлика это не взволновало -- он был боец не мне чета. Его -- за неделю до нашей с Яшкой драки -- обматерил маркрабочий Генрих Волошин. Юлик посоветовал ему никогда больше этого не делать. Генрих сделал -- немедленно.

Ко мне в бухгалтерию заглянул Костя Карпов:

-- Иди посмотри. Там твой кирюха Волошина убивает.

Я выскочил в коридор и увидел убегающего Волошина -- вся морда в крови. А двое ребят держали дверь маркшейдерской, не выпуская Юлика. Он в ярости дергал и дергал дверную ручку -- пока не оторвал... Я им гордился.

ПРИМЕЧАНИЯ к гл.XVIII

+) Таких -- даже состоявших в официальном браке -- на женском ОЛПе было несколько: Лена, жена греческого дипломата по фамилии Политис, жена американца Галя Уоллес... Я их не знал, только слышал о них.

++) В этой бригаде до Плезанса не было ни одного негрузина. Выкликая их по карточкам на разводе -- "Беридзе... Гогоберидзе... Апакидзе... Вашакидзе..." -- краснопогонник удивился:

-- Вас всех, что ли, земляк сюда собрал?

Больше мы этого стрелка не видели. Зеки решили: получил срок. Может, и получил.

А что до Эрика Плезанса, то он в хрущевскую оттепель освободился и даже был отпущен в Англию. Лен Уинкот, который съездил туда в конце шестидесятых, говорил нам, что Плезанс выпустил в Англии книгу под названием "I killed to live" -- "Я убивал, чтобы жить". В этой книжке, по словам Лена, случай, когда Плезанс дал по морде кому-то из придурков, превратился в волнующий эпизод: Эрик ударом кулака убил оскорбившего его офицера чекиста. Преувеличение, чтоб не сказать вранье, очень характерное для литературы о лагерях.

XIX. ФИНИШНАЯ КРИВАЯ

Сбухгалтерией мне пришлось в скором времени расстаться.

Начальник шахты Воробьев подписал неправильно оформленную накладную, я ее порвал -- а он счел это за личное оскорбление. Я уже рассказывал, каким он был ничтожеством; у таких самолюбие всегда ` '$cb.,как печень алкоголика. (Вот его предшественник Дыгерн был совсем другим человеком. Толковый горный инженер. широкий, решительный, рисковый. И большой любитель футбола, что, по-моему, тоже может считаться плюсом. За счет шахты он построил целый стадион -- незаконно, разумеется. Но это лучше, чем заказывать на шахте шкафы -- по-ихнему, "шифонеры" -- для себя лично, и не платить за них. Так делали все остальные. А лес, пошедший на стадион, мы списали -- как крепеж. За какие-то грехи -- возможно, и за этот -- Дыгерна сняли и заменили законнопослушным Воробьевым.)