Читать «Кваретаро и император Максимилиан» онлайн - страница 26

XV

В отличие от быта, описанного у Гоголя, в Кверетаро во время осады шла светская жизнь. В этом мексиканском Потсдаме было довольно чопорное общество, в существовании которого война изменила не так уж много. Снаряды артиллерии осаждающих, по-видимому, в центре города не падали. Бои шли на холмах и на окраинах. Общество страдало преимущественно от недостатка съестных припасов. Однако устраивались приемы, дамы ездили друг к другу в гости и обменивались новостями с «фронта».

Император до своего пленения не принимал участия в этой светской жизни. Он и раньше не так уж близко сходился с мексиканцами. Едва ли Максимилиан вполне свободно говорил на языке, который начал изучать тридцати лет от роду^{4}. Но в этом обществе он пользовался большими симпатиями. Как только распространилась весть, что император взят в плен, кверетарские дамы надели черные платья. А когда стало известно, что у него нет ни вещей, ни съестных припасов, его стали засыпать подарками. Отовсюду присылали еду, белье, посуду. Участвовало в этом не только общество. Торговки бесплатно доставляли фрукты, овощи, масло и т.д.

Вначале и власти не очень стесняли пленного императора. По словам графа Корти, Максимилиан в первые дни плена в открытой коляске ездил с визитом к командующему республиканской армией, генералу Эскобедо, жившему в какой-то «гасиенда де ла Пуризма», очевидно, за городом. При этом сопровождали его князь и княгиня Сальм-Сальм, но конвоя не было. Император мог, следовательно, сделать попытку к побегу.

Побег действительно подготовлялся. Дело было трудное. Вся Мексика знала императора в лицо — он удивительно не походил на мексиканца. Вдобавок, Максимилиан один в стране носил раздвоенную бороду и отказывался ее сбрить, «чтобы не быть смешным в Европе». Этот самолюбивый человек, гораздо менее приспособленный для по бегов, чем Казанова или Латюд, вообще ставил много разных условий и всячески мешал заботившимся о нем друзьям. Впрочем, побег мог состояться только при благосклонном попустительстве властей.

В этом и заключалась главная задача друзей: сговориться с властями. И, насколько я могу судить, история эта довольно неясная. Наблюдение за Максимилианом было поручено двум полковникам. Их и пытались подкупить князь и княгиня Сальм-Сальм. К сожалению, рассказ княгини (эта милая и умная дама была в молодости цирковой наездницей) нельзя признать ни ясным, ни удачным: она ухитрилась придать делу, — казалось бы, отнюдь не смешному — легкий водевильный оттенок.

Полковникам за попустительство было предложено по 100 тысяч песо. Но так как денег у друзей Максимилиана не было, то они предложили векселя. Если бы полковники были в самом деле продажные люди, то вексельная комбинация, совершенная в подобных условиях, их, вероятно, не соблазнила бы. Один из них потребовал жиро^{5} послов. Есть основания думать, что полковники просто хотели запутать в дело иностранных дипломатов. Княгиня Сальм-Сальм, однако, объяснила колебания другими мотивами. «Полковник, вам недостаточно ста тысяч песо? Так вот я, берите меня!» — воскликнула она и принялась раздеваться. «Смущенный полковник бросился к запертой двери и сказал, что теперь честь его поставлена на карту дважды и что если княгиня немедленно не отворит дверь, то он выскочит в окно» (Корти).