Читать «20 000 лет подо льдом (Забытая палеонтологическая фантастика. Т. XXIII)» онлайн - страница 76

Потом он пошел расспрашивать: что это за удивительные трубы? К чему громадная железная игрушка (машина)? Зачем крылатые деревья (мачты с парусами)? Что это вообще за постройка на воде? Для чего она? Что за удивительная утварь стоит в деревянных разукрашенных домиках (каютах)? Почему это люди удваиваются, когда подходишь к ровной блестящей дощечке (зеркалу)?

Наконец, старик вывел из всех моих объяснений то заключение, что я — какое-то особенное высшее существо, создавшее эту плавучую крепость лично для себя.

Я оставил его вместе с Нагамой на корабле, а сам возвратился на санях (лошадью, конечно, опять была Бэби) в пещеру за нашим имуществом.

Между прочим, я перевез и весь хлебный запас. Чаши все оставил в пещере, за исключением лишь одной; ее я присоединил к собранию редкостей на «Тегетгофе».

На корабле была ручная мельница; на ней мы и могли молоть хлеб.

Птицы служили нам для обогащения нашего стола. Они были так глупы, что мы могли брать их руками.

Едва мы устроились на корабле, как у нас со стариком возник спор.

Он придерживался того мнения, что нужно сжечь часть хлеба в виде благодарственной жертвы; я же, современный человек, уверил, что лучше жертвовать птицей.

Мной, понятно, руководил в этом споре тот простой расчет, что птицы-то много, а хлеба сравнительно мало и взять его будет неоткуда, когда выйдет весь наш запас.

Но старик не сдавался на мои доводы. Не желая огорчать Нагаму, я должен был уступить упорному патриарху.

Однако, я вовсе не хотел помогать ему в его затее, но прямо хотел перехитрить его.

Он сам навел меня на эту мысль, выбрав для своего первого жертвоприношения зерна «нунуфары». Они очень походили на мак, а вместе с тем и на порох.

Жертвоприношение, по учению Моисея, считается тогда лишь угодным Небу, когда дым от него поднимается прямой струей кверху.

При насыщенной парами атмосфере, окружавшей нас, такого результата при обыкновенном дыме не могло быть.

Седой патриарх пришел в отчаяние, когда масляный чад от горевшей нунуфары потянулся по всему кораблю вместо того, чтобы стремиться вверх.

— Погоди, батюшка, — сказал я. — Теперь попробуем моего мака.

Я бросил на раскаленную сковороду щепотку пороха, — дым, конечно, с треском взвился прямо к небу.

С этой минуты старик убедился, что я человек вполне надежный, так как жертва моя сразу достигла своей цели, и он ежедневно стал жертвовать по щепотке моего «мака».

Восторгу его не было границ, когда он видел, что и его жертвоприношение принимается благосклонно.

Конечно, лучше употреблять порох с такой целью, чем убивать им ни в чем не повинных людей.

Как только мой «дом» был приведен в возможный порядок, я пожелал подробно исследовать совершившуюся с нашим островом перемену и для этого устроил себе на северо-западной оконечности мыса Цихи подобие обсерватории и перенес туда с корабля все геометрические аппараты, телескопы, секстанты и астролябию.

Первый же взгляд с возвышенного пункта доказал мне, что то, что принято было считать материком, было в действительности только островом.