Читать «20 000 лет подо льдом (Забытая палеонтологическая фантастика. Т. XXIII)» онлайн - страница 71

Одна из чаш была полна маленькими луковицами травовидного корнеплода. Много было и еще зерен, семян и луковиц, совсем мне неизвестных и теперь нигде не встречаемых. В последних чашах находились опять знакомые мне по описаниям образцы: зерна luzula, известного под названием заячьего хлеба, маковые зерна «нунуфары», из которых египтяне пекли хлеб в давно прошедшие времена, крупные, величиной с вишню, бобы «голубой нунуфары» и шарики роскошной «тамары», росшей в болотах и считавшейся египтянами священным растением.

Наконец попались и мучнистые клубни индийского «тикора» (maronta), клиновидные семена «кардамона» и то растение «ensete edula», в середине которого образовывалась мука, заменявшая в Египте хлеб, пока не открыли пшеницу.

О «кардамоне» скажу, кстати, что он рос только на лесных пожарищах. Для добывания этого питательного растения часто сжигались целые девственные леса, и кардамон рос сам собой в изобилии до тех пор, пока не вырастал новый лес.

Семена могут сохраниться вечно, лишь бы только к ним не проникала сырость.

В туфовой пещере не было сырости, и все найденные нами семена казались совершенно свежими.

И все это принесла мне в приданое моя жена!

Теперь мы на много лет были обеспечены от голода и чувствовали себя владыками земли.

В порыве радости и благодарности я поцеловал морщинистую щеку старого патриарха.

XXII

Новое небо

Я усердно искал дальнейшего пути из этой пещеры, надеясь найти его и без помощи старика.

Здесь был целый ряд катакомб, созданных могучими руками природы в туфовых наслоениях.

Люди, наверное, освещали себе чем-нибудь дорогу. Идти ощупью по этому мрачному лабиринту было немыслимо.

И действительно, в одном из шахтовидных проходов я нашел остатки брошенных факелов.

В древние времена факелами служили стебли белого камыша (calamus albus).

При трении друг о друга двух таких сухих стеблей являются искры. Огонь первоначально и был открыт такой игрой этим тростником. Внешняя кора его состоит из кремневой массы и потому очень тверда, сердцевина же смолистая и горит ярким пламенем. Когда огонь доходит до колена тростинки, раздается сильный треск, и пламя гаснет. Ввиду этого факел всегда составлялся из трех тростинок.

Наконец, я добрался до оконечного выхода из туфовых пещер. Он был закрыт несколькими наваленными друг на друга громадными камнями.

Устранить эту преграду мне было далеко не трудно, но стоило ли?

Я и так знал, что всегда могу выйти на свободу, сообразуясь с расположением гор снаружи и внутри, но что же мы будем делать «наверху», где царит страшный холод?

Мой тесть и моя жена, привыкшие к высокой температуре, сейчас же замерзнут.

Шубы мои — в ледяной пещере, на мне самом только теплая куртка. Надо постараться пробраться на «Тегетгоф», где остался еще большой запас всякого платья. Меня домчит туда Бэби. Она своим тонким чутьем отыщет корабль и найдет дорогу обратно.

На «Тегетгофе» я иногда пробовал ходить без шубы, и потому не боялся замерзнуть.