Читать «20 000 лет подо льдом (Забытая палеонтологическая фантастика. Т. XXIII)» онлайн - страница 64

Теперь я должен был напоить своего тестя.

«Понятно, он захочет пить только из собственного сосуда, — думалось мне. — Ведь так всегда водилось в древние времена».

Ввиду этого, я ломом отбил приросшую ко дну пещеры скорлупу яйца динорниса и стал очищать ее внутренность. В ней находилась масса коричневых зерен, похожих на булавочные головки. Думая, что это какая-нибудь негодная дрянь, я высыпал ее, не подвергая даже расследованию.

Однако, Нагама подбежала и терпеливо собрала все эти зерна в подол своей одежды.

Я наполнил скорлупу свежей водой, примешав немного китового молока и амбры, разведенной в спирту, и поднес старику.

Он жадно выпил все, обращая благодарные взоры к тому месту в «потолке», в котором надлежало быть небу.

Потом я должен был выпить за здравие его и Нагамы, а затем я вторично наполнил ему чашу. Осушив ее до дна, он с силой швырнул ее об «пол», исполняя и этим обычай, сохранившийся от первобытных времен еще и до наших дней.

К счастью, скорлупа яйца динорниса не бьется, подобно нашей стеклянной посуде, а то бы мне не из чего более было поить моего многоуважаемого тестя.

К моей оловянной посуде он питал неодолимое отвращение, так же, как и к моей пище. Сколько я ни предлагал ему медвежатины, кашалотового языка, китового сыра из молока китихи, он только брезгливо отмахивался и плаксиво твердил:

— Парперот!

Это слово означало традиционную растительную пищу, без которой у ветхозаветных людей не справлялось ни одной свадьбы. По их убеждению, без парперота не будет благополучным супружеский союз; из него возникнет безбожное потомство, и в семье будет вечный раздор.

Но откуда же мне было взять парперот? Я даже не знал, какого он вида, а если бы и знал, то ведь все равно в моем царстве не было никакой растительности, за исключением мха и папоротника, да и те находились, конечно, не в пещерах.

«Э! — думалось мне. — Если ты будешь упорствовать в вегетарианстве, то умрешь вторично — с голоду!»

А между тем, старик выказывал все признаки нетерпения. Должно быть, он некогда действительно был царем, и для него не существовало понятия о невозможном.

Он бранился, угрожал всеми карами небесными и земными и отчаянно размахивал бичом.

К нашему счастью, он так крепко был пригвожден к своему сиденью, что не мог сойти с него.

Нагама молча подняла небьющуюся чашу, наполнила ее вполовину водою, взяла щепотку того, что я определил негодной дрянью, и взболтала в воде.

Я с удивлением смотрел, как крохотные зерна постепенно начали разбухать. Достигнув величины обыкновенного ореха, они всосали в себя всю воду и, наконец, превратились в прозрачную массу голубоватого цвета.

Став на колени, Нагама обеими руками поднесла старику чашу, улыбаясь так приветливо и ласково, как умеют улыбаться только женщины, когда захотят.

Патриарх радостно потряс бородой, зажмурился от наслаждения и с благодарностью принял поднесенную ему пищу.

Это была манна!

Да, теперь я узнал этот студень.

Манна (ессапога osculenta) покрывает все откосы Арарата, и бур я уносит с собой громадные массы ее семян в отдаленные пустыни. Крохотные зерна разбухают в сыром воздухе и уже в виде студня падают на землю, где и находит ее голодный путник.