Читать «20 000 лет подо льдом (Забытая палеонтологическая фантастика. Т. XXIII)» онлайн - страница 59

Я прижался ухом к левой стороне груди девушки, и мне показалось, что я слышу как бы слабый отголосок биения сердца.

Когда я натер ей лицо и веки амбровым маслом, она вдруг открыла немного рог.

Так раскрывается почка розы под жгучим дыханием солнца.

Я громко вскрикнул от восторга.

Продолжайте свою таинственную музыку, кристаллы! Грохочите, громы подземные и надземные — человек победил!

Я продолжал натирание поднятых кверху рук, после чего они тихо опустились — как раз на мою склоненную голову.

Восторгу моему теперь не было границ!

Минута эта была так торжественна, что даже горы, казалось, перестали трястись в своей бессильной злобе, точно любопытствуя узнать, как просыпается жизнь после многовекового сна!

Я прижался губами к губам девушки, чтобы вдохнуть в ее легкие воздух и возбудить понемногу дыхание, и вместе с тем приложил руку к сердцу.

Вот забилось и сердце.

Дрогнул первый ясный удар!

Не доверяя руке, я снова приложил к груди ухо.

Еще удар.

Я стал считать минуты. После пяти минут новый удар.

Каждые пять минута по удару!

Сложенные как бы для молитвы руки теперь спокойно лежали у нее на груди.

Губы все более и более раскрывались, вбирая воздух; грудь начала слегка подниматься и опускаться.

Я растворил немного амбры в воде со спиртом и влил девушке в рот, положив се на бок, чтобы язык не препятствовал прохождению жидкости в горло.

Немного спустя она медленно открыла глаза. Это были большие темно-голубые глаза с сильно расширенными зрачками. Пока еще они смотрели бессознательно, — очевидно, не видя ничего перед собой.

Левой рукой я приподнял ей голову, а правой продолжал тереть грудь.

Она опять закрыла глаза, но зато начала еще заметнее дышать.

Тело стало делаться теплым, хотя и оставалось все еще недвижным.

Мне осталось прибегнуть еще к одному средству.

Я обмочил руку в холодной воде и брызнул ей в лицо.

Это подействовало, подобно гальваническому току. Руки и ноги спящей зашевелились. Она вторично открыла глаза и окончательно проснулась от векового сна. Лицо ее чуть-чуть порозовело, и инстинктивным движением она накрылась своими роскошными волосами.

Вслед за тем она задрожала с головы до ног и моментально свернулась клубочком — она уже озябла.

Я поспешно устроил над ней балдахин, растянув кусок кашалотовой шкуры на вершинах двух кристалловых призм, и потом приказал Бэби лечь возле нее.

Медведица, видимо заинтересованная пробуждением красавицы, ласково проворчала что-то на своем языке и обвилась вокруг нее, согревая ее и одним прикосновением передавая ей часть своей теплоты.

О, Бэби была умница и очень добра! Потихоньку потявкивая и что-то ворча и осторожно облизывая только что ожившее существо, она добилась полного доверия моей Нагамы, которая признала в ней кормилицу и воспользовалась ее молоком.

Этого я и ожидал. Одно только молоко, непосредственно извлеченное из организма, и могло годиться ей; всякая же другая пища убила бы ее снова — и уже навсегда.

Глядя на эту дружбу, я подумал, что до изобретения Тубалкайном — старшим братом Нагамы — оружия, люди и животные, наверное, не враждовали так, как враждуют теперь, и я вполне поверил легенде о волчице, вскормившей Ромула и Рема.