Читать «1812. Великий год России (Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)» онлайн - страница 78

Наконец, и материальное обеспечение русской армии в 1812 г. страдало недостатками, производными от феодальной системы. Самым острым был недостаток вооружения — и по количеству, и по качеству. Слабость промышленной базы, неповоротливость казенных ведомств, безалаберность частных заводчиков срывали выполнение военных нарядов. К 1808 г. русская армия была вооружена «разнообразнейшими ружьями всех времен, начиная с петровских, и всех стран и народов». Подсчитано, что эти ружья имели 28 различных калибров. А.А. Аракчеев, назначенный в 1808 г. военным министром, с 1809 г. начал перевооружение армии новым оружием единого калибра. Барклай де Толли продолжил это начинание (именно он 21 октября 1811 г. изъял из полков средневековые алебарды), но закончить его к 1812 г. не успел. Хуже того, и стародедовских разнокалиберных ружей в 1812 г. не хватало: Россия вынуждена была закупить ружья в Англии (50 тыс. штук) и в Австрии, причем 7 тыс. австрийских ружей, собранных в Киевском арсенале, «оказались совершенно негодными». Если даже регулярные войска терпели недостаток в ружьях, то ополчение — тем более: на 230 тыс. ополченцев было отпущено в 1812 г. 37 349 ружей.

Русская артиллерия почти не уступала французской ни количественно (1102 орудия на западной границе против 1372 у Наполеона), ни качественно, но это было достигнуто крайним напряжением сил и средств, с вопиющими издержками. Достаточно сказать, что в 1811 г. из 60 орудий, отлитых на Гороблагодатских заводах, 57 «были забракованы прямо на месте».

Зато обеспечить армию продовольствием царизм не смог, несмотря ни на какие издержки, главным образом по причине такого неизбывного для феодальной России бедствия, как всеобъемлющее и неистребимое казнокрадство. «Интендантская часть была поставлена из рук вон плохо, — писал о России 1812 г. Е.В. Тарле. — Воровство царило неописуемое» (32. Т. 7. С. 505). Характерный пример такого воровства приводил А.П. Ермолов. Летом 1812 г. в Поречье провиантский комиссионер доложил Барклаю де Толли, будто он сжег все оплаченное казной продовольствие для 1-й армии, чтобы не оставлять его французам. В действительности же он ничего даже не заготовил — просто сжег пустые склады (магазины), а деньги из казны положил себе в карман. Ермолов, узнав об этом, сказал Барклаю: «За столь наглое грабительство достойно бы, вместе с магазином, сжечь самого комиссионера» (15. С. 148). «Столь наглое грабительство» было тем более нетерпимо, что армейские кассы и без того хронически страдали от безденежья. 13 апреля 1812 г. Барклай писал Царю: «Не имею при армии ни копейки денег» (26. Т. 6. С. 2).