Читать «1812. Великий год России (Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)» онлайн - страница 77

Российский генералитет в 1812 г. был отягощен не столько доморощенными бездарностями из дворянской знати вроде П.А. Шувалова или И.В. Васильчикова, сколько иностранцами — и обрусевшими, и новоявленными; иные из них даже не знали русского языка (как, например, К.Л. Фуль и Ф.Ф. Винценгероде). Высокие командные посты занимали Л.Л. Беннигсен и П.Х. Витгенштейн, Ф.О. Паулуччи и К.Ф. Багговут, Ф.Ф. Эртель и П.П. Пален, И.Н. Эссен и П.К. Эссен, Ф.Ф. Штейнгейль и Ф.В. фон дер Остен-Сакен, А.Ф. Ланжерон и К.Ф. Левенштерн, Ф.К. Корф и К.А. Крейц, К.О. Ламберт и Э.Ф. Сен-При, О.И. Бухгольц и К.К. Сиверс, И.И. Траверсе и Е.Ф. Канкрин, Е.Х. Ферстер и Х.И. Трузсон, принцы Евгений Вюртембергский и Карл Мекленбургский, не говоря уже о тех, кто был в меньших (но тоже генеральских) чинах, как И.И. Дибич. К.И. Опперман, О.Ф. Кнорринг, А.Х. Бенкендорф, Г.М. Берг, Б.Б. Гельфрейх, К. Ф. Ольдекоп, А.Б. Фок и др.

Александр I доверял генералам с иностранными фамилиями больше, чем русским, но не ставил высоко ни тех, ни других. «В России прекрасные солдаты, но бездарные генералы», — заявил он в феврале 1812 г. шведскому атташе. После Аустерлицкого конфуза он и о себе как о военачальнике, похоже, стал думать более критически и, скорее всего, именно поэтому еще в 1811 г. хотел пригласить для командования русской армией Ж.-В. Моро из США, а в 1812 г. — А. Веллингтона из Англии и Ж.-Б. Бернадота из Швеции. По той же причине, когда варианты с приглашением Моро, Веллингтона и Бернадота отпали, Царь долго колебался, боясь, что любое из двух возможных его решений (взять ли главное командование на себя или назначить главнокомандующим кого-то другого: Барклая, Кутузова, Беннигсена…) не приведет к добру. Так русская армия в самое трудное время войны надолго оказалась вообще без главнокомандующего.

Пороки феодально-крепостнического режима сказались и в боевой подготовке русских войск. С 1796 до 1812 г. сохраняли силу воинские уставы Павла I. Солдат готовили не столько к войне, сколько к парадам. Муштра и палочная дисциплина, основанная на принципе «двух забей — третьего выучи», унижали человеческое достоинство русских солдат, душили в них воинскую инициативу Неслучайно даже любимый солдатами П.И. Багратион в 1812 г. призывал их доказать свой патриотизм «слепым повиновением начальству».

Передовая для того времени тактика рассыпного строя «была чужда самой природе» крепостничества с характерным для него взглядом на солдата как на «механизм, артикулом предусмотренный». Новаторские традиции А.В. Суворова, который умел преодолевать косность феодального мышления и ориентировал свою «Науку побеждать» на солдатскую инициативу («Каждый воин должен понимать свой маневр!»), — эти традиции изживались. Войскам предписывались каноны неуклюжей линейной тактики, а к рассыпному строю русские солдаты прибегали лишь в тех случаях, когда они, повинуясь творчески мыслящему командиру, действовали «не по правилам».