Читать «13 историй из жизни Конькова. Рассказы» онлайн - страница 32
Татьяна Леонидовна Мельникова
Калда — это, оказывается, целое сооружение. Из горы родничок бьет, и по деревянному желобу вода направляется в корытца на ножках. А из последнего корытца уже свободно стекает на землю и ручейком — в овраг. И кружка алюминиевая у родника на ветке висит. Кружка — для людей, а корытца — для скотины, как Людмилка объяснила.
Я после пробежки сразу хотел полную кружку хватануть. А вода холодная-холодная, даже зубы ломит.
— Пей потихоньку, — Катька меня остановила. — Сразу много нельзя, остыть можно.
— Не остыть, а простудиться, — Людмилка поправляет.
Она Катьку, я заметил, все время поправляет.
— Ой, мамочка, стадо идет, запыряет, — Катька кричит.
А Людмилка: «Не запыряет, а забодает». Прямо, как учительница, следит. Есть такие девчонки, они всегда из себя учительниц изображают.
Зато когда мы, наконец, в лес пришли, на полянку, где полным-полно земляники, Людмилка сразу свой учительский тон забыла. Бухнулась на коленки и поползла — от ягодки к ягодке, от куста к кусту. И ловко у нее получается. Руки так и мелькают. Будто не две их у нее, а целых четыре. Пока я и Димка по одной ягодке успеем сорвать, она уже и в рот положит, и в лукошко.
Но ягоды полно, всем хватит. Я в жизни столько не видел.
Катька сначала на самых красных пригорках кричала: «Чур моя, чур моя», — а потом тоже примолкла, только пыхтит.
И сладкой такой ягоды я тоже никогда не ел. Да у нас в городе и не продают лесной земляники. Только садовую. Она красная, но сладость в ней, должно быть, по большой площади растекается, а здесь — вся, как в капельке. Вот, должно быть, у космонавтов еда такая — концентрированная.
Ели мы, ели, сначала по ягодке рвали, потом Димка рационализаторское предложение внес: растопырит пятерню у земли и поднимает всю ягоду с куста, как граблями. А потом и вовсе обленился: лег на живот и прямо губами стал рвать. Так, говорит, сокращаются большие расстояния.
Вдруг как заверещит, как тогда, с ужом, как начнет плеваться.
— Ой, — кричит, — ой, гадость какая-то! Ой, Юрка, погляди, кто у меня на языке висит.
А чего там разглядишь, язык весь красный от ягоды.
— Клопа съел! — Катька хихикает. — Или клеща.
— Сама ты — клещ! — Димка стонет. — Ой, Юрка, вытри мне скорее язык чем-нибудь.
Я стал платок искать, но он весь почему-то мокрый, сам не пойму, как в карман тоже полно ягод набилось.
— Не надо жадничать, — Людмилка опять свой учительский тон вспомнила. Потом сжалилась, бутылку с молоком Димке протянула:
— На вот, сразу лучше будет.
Димка и не вспомнил, как он девчонок этой бутылкой и соской дразнил, тут же присосался.
— Оставь, — прошу я Димку, — хоть попробовать. Бабушка про ягоды с молоком говорила.
Но он словно и не слышит.
В общем, пока мы с Димкой возились да отношения выясняли, у девчонок уже почти полные лукошки ягод набрались.
Я стал торопливо рвать землянику в свой целлофановый пакет, обещал ведь бабушке. Но руки почему-то двигались все медленней, медленней, и сам я отяжелел, разморился.