Читать «10 жизней Василия Яна» онлайн - страница 128

На людях же Василий Григорьевич старался выглядеть бодрым и крепким. Вот каким он запомнился литературоведу Лидии Бать: «Над Ташкентом повисла белая полная луна, похожая на лицо красавицы, воспетой в газелях Гафиза… В этот вечер за одним из столов расположилась компания эвакуированных из Москвы интеллигентов, артистов, писателей. Говорили, как водится, главным образом, о войне. Эти люди, по разным причинам, находящиеся в глубоком тылу, одинаково чувствовали из-за этого свою ущербность. Считалось, что все они выполняют важную работу, но каждый из них помнил, что эта же луна освещает кровавое поле боя… Как это иногда бывает, замолчали все сразу, и одна из женщин, сидевших за столом, обратилась к человеку с седой головой и молодыми глазами: – Вот вы хорошо знаете эти края. Вы много раз жили в Средней Азии, путешествовали по ней. В ваших романах дышит ее история, встают живые образы людей. А вы… в вашей личной, не только творческой жизни, оставила ли она какой-нибудь след?.. Писатель отпил глоток вина, потом медленно раскурил трубку, и в сизом дымке, таявшем в лунном сиянии, встал прекрасный образ Дур-Салтан. – Это было… Да, позвольте, это было сорок лет назад. Я был тогда чиновником царской службы, в городе Ашхабаде…» [21].

***

Хаджи-Рахим записывал тростниковым пером на пожелтевшем листе бумаги необычайный сон. Будто бы он шел пустынной степью, погружаясь в воспоминания, спотыкаясь о камни, по которым скользили зеленые ящерицы. Вдруг раздался короткий свист ветра и оборвался. Точно большая темная птица промчалась мимо и скрылась в сумерках. На перекрестке пыльных троп сидел Джинн. Хаджи-Рахим много лет не видел его, но сразу узнал по смуглому лицу, бирюзовым светящимся, пронизывающим глазам, по темно-лиловой легкой одежде, расшитой золотыми узорами. Джинн заговорил, и слова его, тихие и мелодичные, бархатными переливами долетали до дервиша, как обрывки дивной песни:

– Ты забывал меня? Ты уходил от вечности? Ты шатался по шумным базарам, в беспокойной толпе, и пропадал в трущобах, где враждуют завистники и неверные? Месяцы проплывали бесследно, а ты забывал восторги творчества и полеты по синему Эфиру к сверкающим созвездиям… Я сегодня являюсь перед тобой в последний раз. И если я увижу, что ты отвернулся от бессмертной мысли и от бесед с великими тенями прошлого, ты меня никогда больше не встретишь.