Читать «"По дороге в Рай..." ...или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева...» онлайн - страница 7

Сейчас нас пугают безработицей, но уверяю вас, что и тогда я плохо представляла, куда пойду работать (не зарабатывать на кусок хлеба, а работать), если все же придется уйти из редакции. А в том, что придется, я уже не сомневалась. И вот тогда известный в рок-кругах Андрей Тропилло предложил мне:

– В Доме самодеятельного творчества освободилось место зав. репертуарным отделом. Я все устрою. Будешь заниматься репертуаром самодеятельных театров и литовать тексты в рок-клубе.

Для непосвященных – литовать значит разрешать (или запрещать) к исполнению. Я какое-то время колебалась. Наконец решилась. Тропилло меня наставлял:

– Ты не представляешь, чего мне стоило тебя устроить на это место, на что я вынужден был пойти. – При этом у него было такое выражение лица, будто он вынужден был по меньшей мере совратить все руководство обкома профсоюзов, а заодно и весь женский коллектив дома самодеятельности. – Имей в виду, – продолжал он, – я тебя знаю. Не лезь на рожон. Осторожность нужна. Надо удержаться на этом месте во что бы то ни стало. Все залитовать и сразу вылететь с работы – дело нехитрое. А вот удержаться по возможности дольше на этом месте... В общем, ты отныне – Штирлиц!

Поэтому, когда я пришла знакомиться с работой, и милейший человек, настоящий интеллигент (их теперь так мало, что узнаешь их сразу - хотя бы по правильной русской речи), методист Виталий Владимирович Ганнэлис рассказывал мне, что "придется иметь дело еще и с этими валосатиками, но тут уж ничего не поделаешь", я скорбно вздыхала, кроила кислую мину, мол, ну что уж тут, потерпим, и делала вид, что чуть ли не впервые слышу слово "рок". Штирлиц так Штирлиц.

Пусть простит мне читатель экскурс в мою биографию. Я отвлеклась от основной темы, чтобы было понятно: в силу моих взглядов на жизнь и обстоятельств самой этой жизни я просто не могла не принять сторону тех, к кому меня приставили "цензором". И с другой стороны: читателю должно быть ясно, что наше знакомство с главным героем – с Костей Кинчевым началось весьма официально. Более того, в ситуации несколько ненормальной. А именно – он пришел литовать тексты. Пришел на прием, так сказать, к цензору. Это было весной 1985 года, перед концертом, посвященным закрытию очередного сезона в рок-клубе.

– Я тут текстики... – и он положил передо мной три листочка. Это были "Ко мне", "Мы вместе" и "Мое поколение". – Вот... – и подтолкнул листочки поближе ко мне. – Вот... – снова сказал он и на этот раз подтолкнул в мою сторону большую шоколадную конфету в красивом фантике.

Я как раз читала "Мое поколение". Это теперь все самые смелые. Это с позиций сегодняшнего дня такой текст кажется почти безобидным. А в 1985-м... Понятное дело, без конфеты не залитуешь. Я чуть не рассмеялась. Но памятуя все время о "штирлице", сделала строгое лицо и спросила:

– Это что, взятка?

– Ну что вы... эт-то... от души это...

Я с несомненным интересом и удовольствием рассматривала своего визави. А ведь актерище! – помнится, это первое, что я вынесла из нашего знакомства.